Славянские отаку. Упырь Лихой

хочется написать отчет об этой хуйне.

      Коля тотчас принес ему ноутбук, рука сама потянулась к кнопке на системном блоке.

      – Бля, только не варкрафт, ты хоть оденься!

      Привычный безопасный ненатуральный мир строился вокруг них. Оба уже ощущали, что вот это и есть настоящее, а не ветер на Майдане, война с Новороссией, бомбардировки Сирии и чужие экономические интересы, которые навязывают им как их собственные. Здесь не было расстояний и границ, а возможность диалога определялась только знанием языка или качеством электронного перевода. Коля восстанавливал свои аккаунты в фейсбуке, контакте и твиттере, Москаль постил видео из украинских новостей с длинным комментарием.

      Гики резвились в стриме у Коли. Проктолог, Васек и Светик срались в блоге с московским Димой, который, по их мнению, был большая сука и сорвал их невинный цветочек. Он испортил бедную Колю, внушив ей надежды на счастливое однополое партнерство, тогда как истинный гик и хиккан должен дрочить и страдать.

      Коля размотал бинты и показал девочкам ожоги, Москаль замотал его обратно, не отрываясь от экрана. Девочки, хоть и были бедные, задонатили очень прилично, когда Коля объявил, что у них с кацапиком только что был потрясающий секс, и начал расписывать подробности, которые существовали только в дамских романах, а вовсе не в парке Кинь-Грусть.

      – Ну точно моя бывшая, она меня тоже таскала хвастаться подругам, как призового пуделя, – кивал Москаль. – А то ли еще будет, когда медовый месяц кончится…

      – Ты, главное, признай, что наша помоечка на твиче чертовски уютная, – ластился к нему Коля.

      – Так с этим никто и не спорит.

      В дверь постучали. Звонка у Коли не было, так как обычно они ее не запирали, когда были дома – район здесь тихий, соседи приличные люди.

      – Щас твои предки пойдут на меня с рогатиной? – Москаль потянулся за одеждой, которую кинул на полу.

      – Не льсти себе, на медведя ты не тянешь, – Коля включил фонарь над крыльцом и раздвинул жалюзи.

      На пороге стоял тот самый рыжий, один. Коля вспомнил, что потерял «Осу» на площади, живот заныл от дурного предчувствия, перекрывая уже приглушенную трамалом боль от ожогов.

      – Если страшно, не открывай. Вызови полицию, – Москаль увел его от окна.

      – Ты представляешь, что будет с батей, если они подожгут дом?

      – Если они тебя убьют, с батей, конечно, ничего не будет, – Москаль толкнул его на кровать, сам встал у окна и откинул створку.

      – Чего тебе надо?

      – Просто поговорить, – казалось, рыжий нервничал.

      – Я могу быть уверен, что ты его не застрелишь, не подожжешь и не будешь бить?

      – Не борзей, вата, – рыжий показал руки. – Скажи спасибо, что живой.

      Коля выглянул из-за плеча московского Димы, словно был совсем беспомощной девочкой, которая нуждается в защите своего мужчины.

      – Короче, слушай, – заторопился рыжий. – Во-первых, мы не знали, что ты за мир. Я думал, ты это нас так унижаешь, что мы как их подстилки,