Похождения Дениса в нарисованном мире. Дмитрий Ахметшин

моего – моего! – брата? Так, знаете ли, не честно. Скажите хотя бы, как его звали.

      Стараясь подражать голосу отца, он разбавил свой мальчишеский голос недовольным, даже сердитым тоном. Тётя Тамара окончательно расстроилась: она достала белый в синюю крапинку платок и выуживала из уголков глаз хрустальные слезинки.

      – Масимба, – сказала она. Нос её был заложен.

      Странное имя. Больше подходит какому-нибудь герою мультяшек, из тех, что надувают кулаки и лупят друг друга по голове под заводную музыку. Наверное, родители что-то подобное как раз смотрели, когда думали, как назвать первого сына. Теперь хотя бы отчасти стало понятно, почему мальчишка до сих пор здесь сидит: только в садике тебя будут уважать с таким именем. Школа… школа показалась бы Масимбе адом.

      – И где он? – Денис не мог сдержать нетерпения. – Только не говорите, что ему нравится гречневая каша со шкварками, которая сегодня в столовой (Денис опознал запах). Я лично терпеть её не мог. Хотя мама говорит, что это вкуснятина. Теперь я догадываюсь, в кого пошёл мой брат.

      – Его здесь нет, – сказала тётя Тамара в перерывах между рыданиями. – Уже давно. Спроси лучше у папы. Я как раз ему позвонила.

      Так Денис, узнав некоторые подробности, снова, по сути, остался ни с чем. Он уже повернулся, чтобы уйти, когда воспитательница его остановила. Она бросила безуспешные попытки запрудить озёра слёз, и те лились теперь из глаз рекой.

      – Что бы тебе ни рассказали родители, знай… твой брат где-то есть. Он наблюдает за тобой оттуда.

      Мальчик вышел на улицу, под аккомпанемент стрижиных криков побрёл в сторону дома.

      Было странно думать, что братик от него прячется. С чего бы это? Может, просто стесняется того, что до сих пор ходит в сад, в то время как младший брат уже окончил третий класс?

      Он запрокинул голову и закричал насколько хватало лёгких:

      – Эй, Масимба! Покажись! Я не буду над тобой смеяться, совсем-совсем.

      Небо сияло. Оно было такое пронзительно-синее и в то же время такое прозрачное, как будто выложено драгоценными камнями. На втором этаже коттеджа сестёр-старух растворились створки, и против ожидания оттуда выглянула сестра-грязнуля. Положив перед собой чёрные от земли ладони, она неодобрительно посмотрела на мальчика. Денис решил, что, наверное, она занимается геранью, что стоит на южном окне. Иначе зачем ей в доме такие грязные руки? Должно быть под ногтями у неё уже завелись жуки.

      Для верности (а ещё чтобы не видеть сестру-грязнулю), Денис зажмурился и досчитал до десяти. Но ничего не изменилось. С оглушительным чириканьем летали воробьи и рассаживались по пыльным кустам сирени. Девочки, что выходили из ворот спортивной площадки, дружно жуя пирожные с твороженным кремом, замерли, глазея на мальчишку, а потом взорвалась сюсюканьем и смешками. Может, его брат – девочка? Нет, это уже совсем никуда не годится.

      На глаза Денису вдруг попалась часовая башня. Он никогда не обращал на неё особенного внимания – башня и башня, что в ней может