Когда тают льды. Песнь о Сибранде. Ольга Олеговна Погожева

вкуснейших лепёшек, которые пекла его жена.

      – Все в работе, – удовлетворённо кивнул Фрол Стальной Кулак, окидывая взглядом моё кипевшее хозяйство. – Что же Тьяра помочь не приходит?

      Я молча перебросил топор из одной руки в другую, и кузнец рассмеялся, выпрямляясь.

      – Не бушуй, Белый Орёл! Позлить хотел. Вот, подковы принёс, как обещал. Шкуры-то готовы?

      – Ещё с вечера. Заходи, раз пришёл…

      Фрол отворил калитку, вошёл, поклонившись знаку Великого Духа над входом в дом. Уверенной походкой направился вслед за мной на задний двор, где у дальнего плетня под навесом сохли вымоченные в вонючей смеси шкуры.

      – Медвежья! – ахнул в восхищении кузнец, бросая на меня почти завистливый взгляд. Во всей деревне после меня он был вторым по силе, про что только мы с ним вдвоём и знали: на людях всегда сводили борцовские игрища вничью.

      Я только плечами пожал.

      – Попался.

      – Капкан ставил?

      – Не успел, – усмехнулся я. – Набрёл в лесу…

      Фрол обвёл взглядом остальные шкуры: лисица, олень, косуля. На кожаные ремни – самое то.

      – Медвежью отдельно, – напомнил я. – Подковы твои больше оленьей не потянут.

      – Беру, – выпалил, не раздумывая, кузнец. – Когда ещё тебе косолапый повстречается, охотник…

      Охотником меня стали звать недавно. До того, хотя охотой промышлял с первых дней жизни в Ло-Хельме, называли по-разному: легионером, воякой, заезжим, чужаком… Северяне имеют суровый нрав – мне ли их не понимать, сам такой же – и долго меня не признавали. Родителей своих я не знал, где мой дом, не помнил. Ло-Хельм стал моей родиной, Орла подарила семью. Я не честолюбив; хотя мне сулили блестящую карьеру в легионе, обещанными наградами и воинской славой так и не прельстился. Впрочем, последняя мне всё равно досталась: бывало, звали и из соседних деревень на помощь в случае нужды…

      – Пить или на творог? – впервые за день разомкнул губы Назар, когда мы с Фролом, гружёные шкурами, прошли мимо.

      – Пить, – бросив взгляд в неполное ведро, решил я.

      Сын посветлел лицом – меньше работы – и почти побежал к дому, ставить молоко на огонь для Олана. Как бы не выпили всё до пробуждения младшенького…

      – Сегодня совет, – напомнил Фрол, покидая мой двор. Зверь носился вокруг, нюхал вымоченные шкуры и фыркал, отлетая прочь. – Тебя ждут.

      – Буду, – пообещал твёрдо.

      Проводил кузнеца взглядом, позабыв о так и не дорубленных дровах. На заднем дворе за овечьим загоном заквохтали куры; мелькнула мысль о том, что не напомнил Назару собрать яйца. Скоро весна; ещё месяц – сойдут снега, начнутся огородные работы, дел невпроворот. Вот только смысла в них будто поубавилось…

      Мне часто говорили ещё в легионе, что я выгляжу старше своих лет. Теперь, в неполные двадцать девять, я тянул на все сорок. Пролегшие от постоянных трудов морщины, загрубевшая от морозов и ветров кожа. Борода, которую не носили в центральных, тёплых землях Империи,