Бесконечное падение. Александра Салиева

в еде столь памятны для тебя, – отзываюсь тихо.

      Подбираю лежащую в стороне упаковку с палочками, тут же распечатывая её, на что Артём дарит мне ответную снисходительную улыбку.

      – У тебя их не так много, так что не трудно, – пожимает он плечами. И тут же переводит тему в прежнее направление. – Когда Лена сказала, что ты сделала аборт, я хотел с тобой поговорить. Но ты трубку не брала, телефон отключила. Я приехал, но… у тебя уже был он. Так и не получилось у меня увидеть тебя, в общем. Признаться, я так сразу и не поверил. Не думал, что найдёшь мне замену вот так скоро, – Рупасов замолкает, а его губы искажает неприязненная ухмылка. – Сколько прошло с момента твоего отъезда? Три недели, да, Жень?

      В квартире воцаряется тишина. Она давит на меня не меньше, чем тяжёлый взгляд синих глаз, смотрящих на меня с огромным осуждением и непониманием.

      – Да, три недели, – отзываюсь глухо.

      Деревянные палочки под моими пальцами только чудом остаются целыми. Сжимаю их так, будто они мой спасительный круг. Смотрю тоже только на них.

      – И всё-таки, – не унимается Рупасов. – Как так вышло, а? Объясни, потому что лично я понять не смог, сколько ни пытался. Только не плети мне какую-нибудь чушь про то, какой он заботливый и добрый, а ты такая потерянная душа – так нуждалась в чьей-нибудь поддержке, – заканчивает ядовито. – Неужели до такой степени хотелось от меня избавиться насовсем? Почему просто не поговорить? Всё-таки не чужие люди ведь. Были.

      Каждое его слово подобно самому точному удару. Слишком метко. Слишком больно. И всё правда. Если судить с его точки зрения.

      – Ты теперь будешь до самого утра меня донимать, да? – проговариваю в ответ совсем не то, что действительно хотелось бы. – Потому что, если так – сразу скажи. Я на балкон лучше пойду. Там подожду, когда это самое утро наступит, раз уж ты поставил такое условие. Уж прости, но для меня сегодня предостаточно скандалов или выяснений в том, кто прав, а кто виноват, – резко поднимаюсь с дивана, отбрасывая палочки, и направляюсь куда сказала. – Устала я.

      К моему огромному облегчению, задерживать меня никто не собирается.

      Последующие пять минут я вдоволь наслаждаюсь одиночеством и никотином. А к тому времени, как появляется Артём, почти успокаиваюсь.

      – Почему каждое моё слово ты воспринимаешь в штыки? – негромко проговаривает он, становясь у меня за спиной. – Понятно, что тема не из приятных, но ведь столько времени прошло, Жень. Неужели так трудно просто ответить? Я просто знать хочу…

      Быть может я действительно слишком устала, а может мне нечего сказать ему, поэтому просто молчу. Лишь закрываю глаза и впитываю вместе с лёгкими порывами ветра аромат терпкого парфюма.

      – Жень… – дополняет Артём.

      Широкие тяжелые ладони уже в который раз за вечер ложатся на мои плечи, а дыхание обжигает затылок. Он придвигается ближе. Почти вплотную. Его руки плавно скользят вниз, в ласковых поглаживаниях добираясь до моих ладоней. Наши пальцы переплетаются ещё до того момента, как я понимаю, что моё