Спасительная неожиданность. Борис Владимирович Попов

Подошли бы по-свойски, так мол и так, браток, обнищали дескать совсем, подкинуть бы монеты надо.

      – Так некому узнавать то! У Мономаха лучшая дружина на Руси, и сам он в полной силе. Очень хорош его нынешний воевода Ратибор, я сам его всему, что знаю, обучил. Захотел бы Владимир, князем Киевским сейчас сел, а не Переславским сидельцем! Да не захотел он, вишь, с родней воевать, терпеть не может бойни русских против русских.

      А Мстислав парнишка молодой, воевода тоже хват вроде него, славными подвигами пока не отмечен, дружина неопытная, большой крови не повидавшая, в бою не слаженная, толпа, а не рать. Пока там все тихо, да вдруг какой супостат налетит, не угадаешь.

      Поэтому я в Переславле самую молодь оставил, а всех ветеранов с собой в Новгород увел, чтобы и там надежный костяк был, который в бою не растеряется. Сейчас здесь самый опытный Лазарь, так и он через год или два после ранения Елисея пришел. Кстати, пора идти жалование раздавать, отощали семьи у народишка вконец.

      – Дело нужное. Серебра наши у тиуна вчера целый мешок отбили, на всех хватит.

      – Года на три, – уточнил боярин.

      – А я пойду по терему пройдусь, посмотрю, как там дела. Не забудь деньги и девкам после беседы с епископом выдать, тем, что у нас взаперти сидят, и дружинникам, что их караулят.

      – Ты девицам, вроде, еще монеты обещал?

      – Если удачно выступят у епископа. А то эти дуры могут такую чушь понести, что аж ахнешь. Нечего их раньше времени баловать. А ратникам сейчас дай, честно мужики служат.

      – Девахи ныть не будут?

      – Вот сейчас к ним к первым и зайду.

      И мы отправились заниматься кто чем.

      У девчат было хорошо: обе были умыты, не накрашены и накормлены. А то заявятся к епископу размалеванные как мартышки, сразу все подумают: у развратной боярыни и девки такие же, ни в чем им верить нельзя – продажные твари! Увидев меня, скромнейшие и приличнейшие девицы оживились и загалдели.

      – А долго еще тут торчать будем?

      – А нельзя ли по-быстрому к себе сбегать? Взять бы кое-что надо!

      – А можно…

      Переслушивать этих дур и бесконечно объясняться с ними в мои планы не входило.

      – Конечно все можно, девочки! Идите куда хотите, делайте, что пожелаете, обсудите все дела с подружками!

      Такая свобода несколько смутила облагодетельствованных.

      – А чего нельзя? – поинтересовалась более тертая Мария.

      – Да пустяки! Нельзя будет после этого по десять рублей получить, начальницей стать и, скорее всего придется на Посад шлепать жить.

      – За что же так?

      – За дурость! Не хочу я вам одно и тоже по сто раз объяснять! Не можете просто дойти до епископа, сказать по несколько слов и грести подарки после этого лопатой, значит пошли отсюда вон! Нам такие идиотки не нужны! Мы таких на дух не переносим. Все.

      Удивленным дружинникам я сказал:

      – Пошли отсюда ребята. Нечего с ними время терять.

      Враз поумневшие девицы бросились ко мне и загалдели пуще прежнего:

      – Мы посидим!

      – Мы