Мой князь Хаоса. Сильвия Лайм

знакомых, княгиня поняла, что многие надеются на победу Рамона. Она слышала радостные перешептывания, даже видела улыбки. Но почему она сама не улыбалась? Ведь маркиз Айвери считался лучшей шпагой Анвара.

      И через несколько мгновений Эленика смогла в этом убедиться. Сталь схлестнулась со странным черным металлом, неожиданно выдав сноп искр. От неожиданности Рамон отступил назад и чуть не пропустил следующий удар. Но скорость его движений была настолько умопомрачительной, что легкая заминка не сыграла никакой роли.

      Мгновенно маркиз продолжил бой, и зазвенел ослепительный танец клинков. Выражение лица владыки Кровавого заката было непроницаемым. Невозможно было понять, о чем он думает, всякий раз отражая черным мечом безумный натиск своего соперника. А на лице Рамона играла улыбка. Он был в своей стихии. И уверенность в собственной победе уже читалась в его глазах.

      Князь Хаоса был гораздо крупнее маркиза. Широкие плечи, тугие мышцы, длинные сильные ноги входили в резкий контраст с гибким и худым телом светлого воина. Рамон двигался быстрее и ожесточеннее. Наносил удары чаще и неожиданней, вовремя отступая от тяжелых выпадов Дариэна.

      Эленика наблюдала за боем с замиранием сердца. Она умела ценить мастерство настоящего бойца. И стиль Рамона вызывал у девушки истинное уважение. Но, следя за точными ударами друга, она невольно начала обращать внимание, что каждая его умелая атака каким-то образом оказывается отражена. Князь казался не столь быстрым, но все его движения были словно специально дозированы. Ничего лишнего. Ни одного ненужного шага или взмаха руки. Невольно девушка залюбовалась мастерством повелителя темных. Мастерством, которое не было столь очевидным, но которое позволяло Дариэну не просто легко уходить от всех приемов Рамона, но и раз за разом нападать, выказывая меньшую усталость и большую силу.

      И очень скоро маркиз начал это понимать. С его лица исчезла улыбка. На лбу выступил пот. Прошло уже несколько минут боя, но ни один из них не был даже ранен. Эленику посетило дурное предчувствие, что первая же рана окажется последней в этом бою.

      Еще через минуту в движениях Рамона стала чувствоваться усталость. А Дариэн лишь усилил натиск. Княгиня прикусила губу, боясь вот-вот увидеть непоправимое: как ее лучший друг падает, заливая кровью блестящий пол. Но ничего изменить было нельзя.

      Как ей хотелось послать другу ментальный крик! Сказать, что она с ним. Поддержать его хотя бы словом. Но страх отвлечь его от поединка был слишком велик. Да и Рамон не смог бы ответить. Он даром передавать мысли на расстоянии не обладал.

      «А что, если отвлечь князя? – подумала вдруг девушка. – Он наверняка очень удивится, услышав у себя в голове чужой голос… В конце концов, ментальное общение – очень редкий дар даже среди темных. И тех долей секунды, когда он отвлечется, может хватить Рамону, чтобы нанести смертельный удар…»

      Дальше она не стала думать. Просто посмотрела на мощную фигуру объекта своей ненависти, в очередной раз отразившего уже не такой ловкий, как прежде, выпад соперника,