Зло. Эдуард Хруцкий

Николаев, к начальнику, – опять пропел дневальный.

      Махаон натянул сапоги и пошел в канцелярию.

      Как положено, постучал, открыл дверь и доложил:

      – Осужденный Николаев прибыл, гражданин лейтенант.

      Начальник посмотрел на него, усмехнулся:

      – Собирайся, Николаев. Через полчаса с вещами в штаб.

      – Зачем, гражданин начальник?

      – Повезло тебе, пойдешь на этап. В Питер тебя отправляют, к следователю. Рад?

      – А то, гражданин начальник.

      Конечно, Махаон был рад этой редкой удаче. Из Питера его наверняка отправят не дальше Архангельска. А там зоны нормальные. Там и две трети можно получить.

      Все формальности были закончены стремительно. Из зоны Мишку конвоировали два молчаливых парня.

      – Значит, так, Махаон, – сказал старший, когда они вышли с вахты. – Теперь для тебя закон – это мы. Дернешься – застрелим. Понял?

      – Чего не понять, гражданин опер.

      – Вот и ладно, вот и молодец. Руки.

      Щелкнули наручники. У Махаона нехорошо стало на сердце. Странный какой-то конвой. Что-то здесь не так. И автозака не было. Стоял у вахты обыкновенный «рафик», без милицейской раскраски.

      Ехали долго, машину нещадно трясло на разбитой дороге. Окна были плотно зашторены, поэтому Махаон по арестантскому опыту – в автозаках наездился достаточно – определил на слух, где едут. Вот все больше машин стало попадаться. Потом мост прогудел, значит, переехали Обь. Дорога ровнее стала, послышался неуловимый шум. Это музыка города. Не слышная многим, но понятная человеку, которого многажды возили в закрытых машинах.

      Вот затормозили. Наверняка у светофора. Значит, привезли его в Салехард. Машина пропетляла по улицам и остановилась. Один из сопровождающих вылез. Прошло минут десять, и дверь распахнулась.

      – Выходи, Николаев.

      Мишка выпрыгнул, огляделся. Машина стояла у высокого зеленого забора. Из открытой калитки вышли двое крепких парней в темных костюмах.

      – Пошли, Николаев.

      Махаон направился к калитке и увидел обычный двухэтажный дом. Окна без решеток и «намордников», входная дверь без «волчка».

      – Куда меня привезли? – спросил Мишка.

      – Узнаешь скоро, иди в дом.

      А дальше все было как в сказке. В прихожей его заставили раздеться догола и отвели в баню. Через час, вымытый, в новом летнем костюме, в хорошей рубашке, он сидел за обильным столом. Отворилась дверь, и в комнату вошел высокий, прекрасно одетый человек.

      – Ну, здравствуйте, Михаил. Читайте.

      Он положил перед Махаоном письмо Жоры Ереванского.

      Ереван. Июнь 1978 года

      Махаон разложил на столе инструменты. Три дня он сам мастерил замысловатые сейфовые отмычки. «Сундук», который надо было выпотрошить, был старым, знаменитой английской фирмы «Брилль и сыновья». Таких нынче не делали. Сейчас все больше на электронику надеются. А эту электронику опытный человек отключит на раз. Старые сейфы – это не металлические сундуки. Это целая страна со своими секретами, пропастями и