Чудо. Гоар Каспер

до конца их не самой веселой жизни. Лечить – да, но вылечивать? Словом, написав десяток писем в разные инстанции, Михкель выяснил, что путь к спасению жены единственный, больным благородно разрешали везти с собой некоторое количество лекарственных средств, только больным и только для себя, так, по крайней мере, значилось в соответствующих инструкциях, но поскольку на таможне компьютерных томографов с обслуживающими их диагностами пока нет, доставлять указанные средства в состоянии и люди здоровые, либо не с тем диагнозом, посему муж принялся искать знакомых, посещающих время от времени бывшую столицу нашей родины, а ныне территорию вероятного противника или как это у них в штабах называется.

      – Не найду, поеду сам, – сказал он твердо.

      – Но ведь это обойдется…

      – Все равно! Надо будет, продам квартиру.

      И Марго поняла, что да, продаст… Черт возьми! Она, уже привычно, перевернула ситуацию, да, естественно, будь она на месте мужа, она продала бы что угодно, но вот на своем… Пустить все имение на лекарства, чего доброго, излечиться и оказаться на свалке? Где еще могут очутиться два писателя, живущих на гонорары и полусимволическую стипендию, еле позволяющую сводить концы с концами, если лишатся своей скромной квартиры, единственного pied-à-terre[6] на этом свете. Нет уж, она предпочитала умереть в своей постели. Стоит ли жизнь того, чтобы платить за нее более или менее устроенным бытом, относительным комфортом, теплом в доме зимой, водой из-под крана… подобное перечисление кажется забавным только на первый взгляд, ведь если альтернатива всему этому… нет, не жизнь, то есть она, но ведь жизнь бывает всякая… В юности Марго частенько спорила со своей ближайшей подругой на тему ценности жизни. «Я готова на все, чтобы только жить, – утверждала та, убежденно закатывая глаза, – без рук, без ног, лишь бы жить!» Марго этого убеждения не разделяла никогда, она не хотела жить без рук, без ног и даже без дома, только спрашивала себя иногда, сохранится ли ее решимость при конкретизации обстоятельств, вот если завтра скажут, хочешь жить, придется ампутировать руку или ногу, сумеет ли она ответить «нет» и уйти из этого мира, сохранив в целости не только свое тело, но и свое «я»…

      Она вышла из ванной, выключила свет и подумала, что, возможно, маломощные лампочки навязали обществу именно бывшие красавицы, в полумраке ведь не только букв не разглядеть, но и морщинок…

      – Купила что-нибудь? – спросил Михкель, поднимаясь со скамейки на нижнем этаже торгового центра «Виру», где они с Марго большей частью встречались, случись им на часок-другой нарушить заповедь «с любимыми не расставайтесь».

      Собственно говоря, особенно оригинальны в выборе места встречи они не были, за последние годы «Виру» стал средоточием общественной жизни, постепенно переместившимся в него из строения, которое Михкель некогда окрестил домом культуры имени Стокманна, множество людей не только ходило по

6

Пристанище (фр).