Политическая наука №4 / 2013. Старые и новые идеологии перед вызовами политического развития. Коллектив авторов

в качестве одного из последствий логоцентризма можно рассматривать тенденцию игнорировать идеологическое значение семиотического, но не вербального поведения [см. об этом: Derrida, 1998]. Ее значение было выявлено в ходе исследования особенностей фашизма. Оказалось, что именно невербальные проявления идеологии фашизма (политическая хореография, символика, ритуалы) дают возможность выявить многие специфические черты данной идеологии, позволявшей ей овладевать массами [Griffin, 2002, p. 21–43]. Антропологический подход к фашизму смог интерпретировать его как своеобразную светскую религию со своей литургией, культом и священными местами. Это позволило показать, что его целью была не власть как таковая, а «антропологическая революция», направленная на создание нового человека в новом культурном контексте [Gentile, 2004].

      Справедливости ради следует отметить, что значение семиотического невербального поведения в современном обществе (и в нетоталитарных идеологиях) не столь сильно и очевидно в сравнении с традиционными обществами. Фрагментация культурного мира Модерна требует огромных (по сути – тоталитарных) усилий, чтобы отстроить единое символическое пространство, узнаваемое за рамками речевых конструкций.

      Следует особо подчеркнуть, что антропологический подход пытается быть «над схваткой», объединяя материализм и идеализм на иных основаниях. При этом амбиции антропологов простираются гораздо дальше анализа несемантических образцов культуры и их идеологического наполнения. В последнее время предпринимаются попытки проследить взаимосвязь между культурой и геномом человека, делая предположение, что генетический потенциал человеческой психологии способен проявиться только в созданных для этого культурных условиях [Ridley, 2003].

      «Очарование» генетики настолько велико, что породило уже ставшую знаменитой теорию мемов как когнитивного эквивалента биологических генов, при этом концепт мема одновременно получил развитие как в эволюционной теории, так и в теории познания [Blackmore, 1999]. Делается предположение, что бесконечная репликация мемов позволяет человеку приспосабливаться к любым культурным трансформациям так же, как генетический код сохраняет живучесть организма в меняющихся физических условиях.

      Все это открывает захватывающие перспективы сравнительного анализа генетической и мемотической сущности человека, который может поднять на новый уровень дискуссию о человеке как биологическом существе, наделенном сознанием, в рамках которой проблема соотношения культуры и идеологии является важным, но частным вопросом.

***

      Последовательное углубление теоретической рефлексии идеологий привело к тому, что в начале XXI в. идеологии стали мыслиться едва ли не как полноправные элементы политической теории как таковой.

      Признание неизбежности идеологии сопровождается отказом от автоматических обвинений в ее «ложности». Во всех сколько-нибудь влиятельных направлениях современной политической теории