Россия и современный мир №3 / 2015. Юрий Игрицкий

нет – было ужасно. Неужели вы бессильны что-либо сделать, чтобы распустить Думу, раз ее нельзя вразумить».

      «Большинство Думы против роспуска и даже перерыва, – сообщал член Гос. Думы протоиерей П. Покровский 27 августа члену Гос. Думы Протоиерею П.М. Звереву на ст. Казаки, Юго-Восточных ж.д. – Рабочие чуть не открыто говорят, что раз Дума разъедется, то на завтра же пойдут забастовки, от которых один шаг до революции. Особенно в теперешнее время они говорят, что в Думе только находят себе защиту, а министрам не верят. За роспуск до половины октября или даже ноября стоят правые и оставшиеся националисты».

      Из дальнейших писем видно, что программа прогрессивного блока поставила в затруднительное положение самих ее авторов и далеко не удовлетворяла всех ее принявших, не говоря уже о посторонних корреспондентах. Были и жалобы на отсутствие энергии у правительства, а в других письмах, наоборот, отмечалось, что оно упорно отстаивает свои позиции.

      «Правительство невозможно слабо, – жаловался член Гос. Думы А.Н. Мотовилов в письме из Петрограда от 30 августа к А.А. Мотовилову в Симбирск. – Горемыкин стар и безразличен, согласия в Совете Министров нет, а кадеты, пользуясь этим, образовали блок и состряпали такую программу, гаже которой не придумаешь. Кроме того, составили списки министров из кадетов, а роспуск все еще откладывается и отпуски не разрешаются. Мне приходится разъезжать по министрам и уговаривать их по вопросам тактики».

      «Я переживаю острые тревоги и тяжелые душевные волнения, – писал В. Зверев 2 сентября из Петрограда графу С.Д. Шереметеву в Москву. – Еще тревожнее стало на душе, когда Гос. Дума начала свою вакханалию под флагом спасения России от внешнего врага… Но главный ужас в той быстроте, с которой распространяется революционная психология. Каждая провинциальная Дума, каждый военно-промышленный комитет, каждое биржевое общество превращается в какие-то законосовещательные учреждения, которые переходят уже к угрозам, намекая на самого государя императора. Рядом с законом и безвольным правительством и помимо Гос. Думы растет другая власть, на сторону которой все более переходит точка зрения масс. Обратите все свое внимание на эту страшную опасность и сделайте все от вас зависящее, чтобы спасти государя и Россию».

      После роспуска Гос. думы, в письме из Орла от 4 сентября к М.А. Стаховичу в Петроград, высказывались опасения, как бы этот роспуск не вызвал нежелательных последствий: «То, что сейчас в деревне происходит, несравнимо с тем, что было десять лет тому назад. Газеты читают и за политикой следят поголовно все. Кроме того, деревня питается самыми невероятными слухами, из которых доминирующий – о немецком засилье в Петрограде».

      «Правительство наше здорово спасовало, закрыв Думу, которая со всеми социал-демократами показала себя патриотичнее правительства, – находил корреспондент князя Гагарина, писавший ему 6 сентября из Петрограда на ст. Завидово, Николаевский ж.д. – Начались забастовки на Путиловском и