Компас. Виктор Елисеевич Дьяков

вынужденной ставить ему оценки выше тройки, и еще бегать по другим учителям, уговаривать их делать то же. Но все равно, они молодцы, деловой народ, разве смогли бы мы не в своей стране так успешно делать деньги, мы и в своей-то почти никто не можем, а они делают и не единицы, а почти все. Вон магазины у них, рынки у них, квартиры покупают, а наши сидят на задницах и не шевелятся, – последние слова имели, конечно, отношение к отцу, который по ее мнению как раз «сидел на заднице», то есть работал служащим среднего звена и получал соответствующую зарплату.

      Отец обычно молча реагировал на этот обвинительный подтекст. Но однажды, когда мама в очередной раз стала нахваливать оборотистость азербайджанцев в присутствии деда, тот дал, что называется, адекватный ответ:

      – А чего же они у себя в Азербайджане со всеми своими талантами ничего толкового сделать не могут? У них там тепло, климат благодатный и нефть с газом есть. Почему же при таких природных ресурсах они на родине никак себе райскую жизнь организовать не могут? Как был Азербайджан нищей страной, так и остается. Почему к нам едут? Почему они только здесь, у нас богатеть могут? Почему им тут для этого все условия созданы? Вот и получается, что они только среди нас и за наш счет процветать могут.

      С дедом мама обычно не спорила, но его взглядов не разделяла, считая что русским надо многому учиться у тех же азербайджанцев, прежде всего их деловитости.

      Так вот, значит, сидим мы с ребятами на лавочке, а тут выходит из магазина эта самая Алиева, которой моя мама восхищалась и к нам обращается:

      – Ребята, помогите разгрузить машину, я вам заплачу.

      Мы переглянулись. У меня не было особого желания работать на азербайджанцев, но Лешка вскочил и чуть не бегом поспешил к машине. Артем, словно повинуясь стадному чувству, неуверенно двинулся следом за ним. Оставаться на месте стало как-то неудобно, и я присоединился к ребятам.

      – Вот эти коробки несите в магазин, в подсобку, – показала Алиева.

      Мы понесли картонные коробки в магазин, там продавщица направила нас в подсобку … где нас ожидал Тофик! Как я уже упоминал, он был наш ровесник, но смотрелся старше года на два. Мы как и все среднестатистические русские подростки еще не брились, а у него в те же четырнадцать лет уже вовсю росла щетина и вообще он был … Нет, не сильнее, не выше ростом, даже не шире в плечах, он был массивнее нас туловищем, особенно в нижней части, в бедрах и значительно превосходил волосатостью ног и рук и груди. Увидев меня, он как будто чему-то сильно обрадовался, на его лице засияла усмешка животного удовлетворения:

      – Что, твои мать с отцом совсем мало денег зарабатывают, раз ты у нас заработать хочешь?

      Я буквально застыл с коробкой в руках, не зная как реагировать на такие слова.

      Ну, чего встал? Вот сюда клади и неси следующий, – в голосе Тофика слышались властные, этакие господские нотки.

      Мой ступор прошел лишь тогда, когда Лешка, занося уже вторую свою коробку, обходя