Морская служба как форма мужской жизни. Ф. Илин

прятались в густые, темные облака. Когда выдавались свободные вечера, население домиков гарнизона устремлялось в лесистые сопки и собирало обильный урожай грибов и ягод. Опять же, заслуженный отпуск становился все ближе. А отпуск, братцы, это пятое, и всегда лучшее, время года!

      Все эти мысли медленно и вполне мирно роились в голове Семена Волынского, более известного среди минерского люда как просто Сэм. Вроде бы все шло как обычно, и он не предвидел в обозримом будущем никаких подвигов и приключений. Даже как-то немного расслабился от благодушия. А зря!

      В это самое время на стареньком плавпричале вовсю шла боевая работа. С востока и запада пирса стояли подкопченные пороховым дымом, побитые обозлившимся морем МПК, которые еще нынешней ночью отрабатывали задачи по учению.

      А сейчас они принимали РГБ в свои опустевшие бомбовые погреба. Эти бомбы матросы экипажей тут же освобождали от дощатых укупорок и засовывали в жадные зевы элеваторов под установками РБУ.

      Автокран разгружал длиннющие «КрАзы», освобождая их кузова от густо смазанных стальных чушек, в которых дремала до поры до времени «гроза подводников». По правде сказать, что ни одна вот такая «гроза» еще не поразила ни одного подводника. От китайских фейерверков их пострадало в разные праздники порядком поболее…

      Очередной торпедовоз, отчаянно рыча стареньким ревматическим дизелем, пытался въехать на аппарель плавпричала. За рулем был Крошкин, лихой водила из молодого пополнения. Ему кто-то сказал, что он шофер и умеет водить машину. Сам «КрАз» не без оснований думал иначе.» Бессовестно на… обманули бедолагу!» и сочувственно качал свою длинную морду на скрипучих рессорах.

      А весил этот великий воин примерно сорок килограмм. В мокром зимнем обмундировании и замоченных валенках, наверное «Опыта – никакого, но вот гонора!!!» – только и успел подумать Сэм, сдававший РГБ со своих хранилищ корабельным минерам на причале. Минеры и их старшины прилежно переписывали в свои блокноты номера серий на корпусах «чушек» и сверяли их с накладными. Вдруг, он каким-то шестым чувством отметил, что надвигается какая-то неминучая гадость.

      «Сглазил, едрена вошь! Мысль материальна! Сколько раз уж было говорил себе!!!» – молнией промелькнуло в голове офицера и он заорал: – Берегись!

      У него сжалось сердце в предчувствии грозных событий. И было – от чего! Крошкин не смог выкрутить вовремя тяжелое колесо руля, как видно, гидроусилитель не работал.

      Длинный, несуразный торпедовоз, перекосило на аппарели, одна ребристая стальная дорожка встала дыбом, машина заскользила вниз, набирая скорость. Пшикали воздухом тормоза, но, как видно, не срабатывали и машина летела вниз, повинуясь всем положенным законам физики.

      Сэм со сжавшимся сердцем заметил перекошенное от испуга лицо матроса-водителя. Офицер до боли, до белизны пальцев, сжал кулаки. Он уже ничем не мог помочь шоферу.

      Матросы, офицеры, все, кто оказался на причале, прыснули от зеленого чудовища, кто куда.

      Многотонный длинномер вместе с грузом бомб смял