Слово – автору. Как человек становится творцом (сборник). Александр Лапин

ее. И параллельно с ней проходит весь этот путь. В конце мужчина и женщина встречаются – любовь-морковь. Или наоборот. Интригу раскрывать не будем.

      Что получается? История любви. И тогда читателю интересно следить за тем, как она разворачивается на фоне больших исторических событий.

      Как положено – без этого никуда. В жизни так и бывает. Затем опять длинное путешествие. Ну а дальше начинаются «подкладки»: история масонов, эзотерика, чудеса, философия – насаживаешь все это на сюжет, как на шампур.

      – Легко ли писателю-мужчине описывать женщин в своем романе?

      – Если честно, женщину все равно не поймешь. Поэтому пытаешься предположить, что она думает, о чем мечтает. Мне уже седьмой десяток, что-то я знаю, что-то чувствую. Стараюсь как можно более четко прописывать образы героинь. Но всякий раз в общении с женщинами появляются такие неожиданные повороты! Приходится все время удивляться.

Журналист мыслит понятиями, а писатель – образами

      – В чем для вас главное отличие между героем в журналистском произведении и в художественном?

      – Меня часто спрашивают знакомые бизнесмены во время наших собраний: «Вроде знал тебя как журналиста. А тут раз – книги такие интересные. Как так получается?» Я объясняю: «Очень просто, старик. Журналист мыслит понятиями. А писатель – образами. Задача его – все эти понятия в образы облечь. Вложить свои мысли в героев. Получится ли, зависит от развитости воображения. Раз тебе книга понравилась – значит, у меня получается». А мой личный опыт, который преобразуется в публицистический текст или литературный, напополам никак не раскладывается, он единый. Вопрос только в форме. Все то же самое, что у тебя в душе есть, ты вкладываешь в образы или в понятия.

      – Кого интересней создавать?

      – Мне больше нравятся герои литературные: можно прибавить, убавить, домыслить. Потому что в журналистике – в той, в которой я работал и работаю, – всегда есть определенные рамки, их нельзя переходить. А тут ты можешь. Но база реальная все-таки должна быть. Тогда это вызывает отклик. Еще раз говорю: ты можешь героя как угодно разукрасить, но в конечном итоге он все равно должен быть типичен.

      – В моей диссертации была, в частности, мысль о том, что журналистский герой скорее аналитичен: автор разделяет его на составные части и сосредоточивается на чем-то важном для аудитории именно в этот момент. А художественный – синтетичен: он создается из совокупности жизненных наблюдений автора. Как вы только что отметили, из 20 чиновников делаете одного. Можете согласиться с такой мыслью?

      – Журналист действительно выбирает какую-то одну ипостась своего героя. В той же истории с шулером я не пишу, какой он хороший семьянин. Или как он сам людей постоянно обманывает. Здесь мне важно, что этот человек мафии должен 40 тысяч. И как бандиты пришли к нему их требовать. Оставляю только это. Иначе будет не статья в полполосы, а огромный роман, который надо начинать с того, как герой впервые выиграл