Закон негодяев. Чингиз Абдуллаев

Омар сам убил этого чабана?

      – Судя по всему, да. Он боялся, что старик их опознает.

      – Какой позор! Несчастная мать Омара. А может, ошибка? – с надеждой спросил Гумбатов.

      – Не знаю. Нам нужно будет это проверить. Вы утром уезжаете в лагерь? Можно, я поеду с вами?

      – Конечно, можно. Я в семь утра за вами заеду.

      – Договорились. Спасибо вам за помощь, Вагиф-муэллим.

      Он протянул руку председателю колхоза. Тот смущенно ее пожал.

      – Вы меня извините, – сказал на прощание Гумбатов, – просто не могу об этой войне спокойно говорить. У меня вчера в лагере мальчик умер. Прививку не смогли сделать от дифтерии. Не было лекарств. А в Баку на «Мерседесах» полгорода разъезжает. До свидания.

      После его ухода Джафаров долго не мог заснуть, вспоминая слова Вагифа Гумбатова. Любая война, сказал председатель, это заговор негодяев против честных людей. Наконец Мирза заснул и впервые увидел во сне своего племянника, погибшего полтора года назад. Он почему-то улыбался.

      Глава 8

      Прилетев в Москву, он почти полдня пытался оторваться от назойливого любопытства нескольких молодых людей. Оторваться для него не было проблемой, он легко мог уйти от наблюдения. Но ему важно было проверить уровень подготовки своих преследователей, их адекватное реагирование на его действия, их реакцию и прогнозируемые поступки. Лишь получив все данные, он спокойно ушел от преследователей, так и не сумевших понять, куда он исчез, словно внезапно растворившись в воздухе.

      До назначенного времени было несколько часов, и он успел пообедать, даже немного пройтись, прежде чем отправился звонить на телефонную станцию. Разговор с Нью-Йорком ему пришлось заказывать, но связь работала неплохо, и он почти сразу услышал, как ему предлагают пройти в пятнадцатую кабину. На том конце трубку поднял сам Пьер Дюнуа.

      – Здравствуй, Дронго, – радостно сказал Дюнуа, – извини, что так назвал тебя, сорвалось. Можешь не беспокоиться, я включил помехи, нас не могут прослушать.

      – Добрый вечер, вернее день, – ему было приятно слышать голос старого друга, – как поживает ваша супруга?

      – Ты позвонил узнать только это? – засмеялся Дюнуа. Смех у него был прежний, почти мальчишеский.

      – Вы уже знаете, что случилось?

      – Знаю, Лаутон мне рассказал. Судя по всему, у тебя крупные неприятности. Не волнуйся. Я уже связался с национальным бюро Интерпола в Москве, они предупреждены о тебе. Можешь позвонить по телефону… – Дюнуа продиктовал телефон, – там тебе выдадут документы и сделают все, что нужно.

      – Мне возвращаться обратно?

      – В первые три дня нет. Тебе ведь нужно отмечаться каждые три дня. Лаутон правильно расшифровал твое сообщение?

      – Да. Но боюсь, что одним им будет крайне сложно.

      – Не волнуйся, они будут не одни. Мы окажем им необходимую помощь. Ты считаешь, им не стоит выходить на чиновников в твоей республике?

      – Ни в коем случае, там все куплено.

      – Но нам в любом случае нужен кто-то из официальных лиц. Нельзя работать, игнорируя полностью