Нуониэль. Часть вторая. Алексей Николаевич Мутовкин

рыцарь, безукоризненно следующий рыцарскому кодексу, оказал наместнику короля из Дербен холодный приём. После дежурных фраз, облачённых в пышную рыцарскую куртуазность, Сегур Крестовий любезно намекнул, что все подробности он хочет услышать не раньше, чем их услышит сам король. Воевода кипел от злобы, но помнил о манерах. Покинуть свой пост – это государственная измена и трусость. И всё же мудрый Сегур не спешил с выводами. Теперь, когда и Девандин и Сегур Крестовий оказались готовыми слушать рассказ Гвадемальда, рыцарь вспомнил тот холодный приём и скорую беседу с воеводой. Тогда этот Сегур просто открестился от важных донесений с севера, как нянька открещивается от объяснений нашкодившего ребёнка, в предвкушении, что сами родители устроят негодному сорванцу «сладкую жизнь». Вот и нынешняя аудиенция всё больше напоминала Гвадемальду публичную порку. И оснований к этому имелось более чем достаточно.

      – Позвольте начать, ваше величество? – тихонько спросил у короля человек в жёлтой робе – верховный жрец Вирфалии Кивиан – широкоскулый и бледный мужчина лет сорока трёх с бородкой клином и жидким, длинным волосом.

      Король Девандин кивнул в ответ жрецу, разрешая начать то ли суд, то ли совет, то ли ещё не пойми что.

      – Слухи в столице разносятся моментально, – начал жрец Кивиан. – Не успел господин Гвадемальд Буртуазье из Кихона спешиться со своего коня, как люди заговорили о Дербенах, полночных землях, войне и даже предательстве. Здесь мы собрались именно для того, чтобы покончить с этими гнусными слухами и понять, что же происходит. Также, в мудрости нашей, дать совет королю и выслушать его дальнейшие распоряжения. Итак, господин Гвадемальд, правильно ли я понимаю, что вы оставили ваш пост в форте «Врата» и покинули Дербены?

      Не поняв, чего же именно хочет от него жрец, Гвадемальд вопросительно посмотрел на этого бледного человека. Единственное слово из всей тирады, которое запомнил рыцарь: «предательство».

      – Отвечайте же, господин! – подбодрил его жрец Кивиан, смягчая тон и стараясь не давить на рыцаря. Этот тон снисхождения рыцарь понял по-своему.

      Гвадемальд перемялся с ног на ногу и ухмыльнулся, опустив глаза в пол и погладив ладонью свой затылок. Миг назад, услышав слово «предательство», он чуть ли не затрясся от волнения и распереживался за свою дальнейшую судьбу. Теперь же, после этого мягкого тона жреца, рыцарю вдруг стало абсолютно всё равно, что будет с ним после этого неприятного собрания. Рыцарю сделалось искренне смешно оттого, что он испытал такое малодушие.

      «И этот негодяй посмел упомянуть предательство, говоря обо мне? – пронеслось в голове Гвадемальда. – А Сегур Крестовий сидит и смотрит, как я на это отреагирую! Вот прохвост! Ну я вам ещё покажу, что значит честь для кихонца».

      Когда-то давным-давно, Гвадемальд чтил жрецов и совершенно не понимал позиции магов. Но те вещи, которые происходили с ним в Дербенах, заставили рыцаря изменить свою позицию.