Нет иного света. Виктор Улин

) – уфимской писательнице, прозаику и поэту.

      С которой нас объединяет прежде всего общая любовь к птицам как сущности окружающего мира.

      Правда, с Женечкой связан эпизод юмористический.

      * * *

      Жена моя, прозаик и поэт, находится в курсе всех литературных дел и контактов.

      Она знает, что на сайте проза.ру я общаюсь и с землячкой Женей Козловской и с самарским прозаиком Женей Жироуховым (http://www.proza.ru/avtor/89083868016 ), в миру квалифицированным адвокатом.

      Когда я делал рестайлинг ХХХ-романа «Приемщица» (http://www.proza.ru/2008/07/25/202 ), то углублял образ одной из центральных героинь, лесбиянки Саши с печальным уголовным опытом и хотел прописать диалоги, не делая слишком грубых ошибок. И, естественно, обратился к юристу Жироухову.

      – Кто тебе там пишет так много?

      – спросила жена, видя, как внимательно я читаю комментарий.

      – Женя помогает мне сделать юридически безупречными две главы в романе.

      – А почему?

      – Так она же в тюрьме сидела, – спокойно ответил я.

      – А за что она сидела?

      – Человека убила.

      - Твоя Женя убила человека?! – изумилась жена.

      «…Ну спасибо, Вить!»

      – с чувством написала мне Женечка Козловская после того, как я поведал ей эту историю в стиле чисто английской комедии.

      «Да, Вить, запутаешься с этими Женями»,

      – философски ответил Женя Жироухов.

      – «У меня вот жена – Женя…»

      * * *

      Знавал я трех Галин; всего трех.

      Первая Галька была сокурсницей моей 1-й жены и отличалась тем, что при большой очереди в буфете (а из буфетов матмех факультета она всегда выбирала тот, где скапливалось больше всего народа) никогда не пыталась пристать к кому-то из знакомых.

      А лишь просила взять ей чего-нибудь попить и поесть – тихо и ненавязчиво, не вклиниваясь в ряды и не вызывая бешенства.

      Секрет ее скромности заключался в том, что ни за кофе, ни за пирожные, купленные добрыми друзьями, денег она никогда не отдавала. Все поедаемое Галькой за чужой счет стоило в общем копейки, да и на стипендию в те годы никто не жил. Но тем не менее перманентное нахлебничество без всяких на то оснований быстро надоедало и эта девушка постоянно искала новых приятелей. Платить за еду сама она не хотела принципиально.

      Подружку будущей жены я раскусил достаточно быстро и перестал ее кормить, в буфете пропуская вперед себя (как полагается делать человеку с хорошими манерами). Она прекрасно понимала стиль своего поведения, моя разгадка ее хитростей была принята, и мы остались друзьями. Однажды я даже чинил ей (как всегда, бесплатно) оправу очков: в те годы оптика еще составляла проблемы.

      Эта Галька была не более женственной, чем плюшевый мишка, и за женщину я ее никогда не принимал.

      Вторая Галина возникла в постленинградские времена: она была моей партнершей в ансамбле бального танца одного из домов культуры Уфы, где я подвизался в конец 80-х годов; о ней я не помню вообще ничего.

      Зато третью