Тени (дилогия). Марина Александровна Снежная

на маму зла, по крайней мере, так всех уверяла. Камнем преткновения стала мамина гордыня, как любила повторять бабушка. Именно она мешала ей признать ошибки и помириться. Как-то Дина прямо спросила у мамы, почему та не хочет пойти навстречу Лидии Михайловне.

      Дарья Сергеевна достала из ящика комода альбом и показала дочери старую фотографию с изображением худощавой некрасивой женщины, в окружении трех девочек.

      – Это твоя вторая бабушка, Катя, – грустно произнесла мама.

      – Знаю, ты мне показывала когда-то. А это ты и мои тети, – непонимающе протянула Дина. – И что?

      – Так вот, бабушка Катя все сделала, чтобы я и твои тетя Ира и тетя Оксана выросли достойными людьми. Именно благодаря ей все у нас сейчас хорошо. Жаль, что она не дожила до того момента, когда я смогла бы исполнить ее заветную мечту.

      – А какая у нее была мечта? – заинтересовалась Дина.

      – Дом за городом, где она могла бы заниматься огородом, вести хозяйство. К ней бы на лето приезжали внуки. Она бы поила их парным молоком и кормила пирожками.

      На глазах матери Дина заметила слезы.

      – Мам, ты чего?

      Она подошла, опустилась возле матери на колени и взяла за руку. Дарья Сергеевна с нежностью взглянула на нее и потрепала по щеке. Затем с горечью произнесла.

      – Тебе исполнилось три годика, когда она умерла. Сердце. Врач потом сказал, что организм совершенно износился. Она ведь никогда себя не жалела, вкалывала, как ломовая лошадь. Больше всего на свете желала поставить нас на ноги. А знаешь, отчего случился последний приступ? Бабушка Катя приехала в Москву, чтобы меня навестить. Адреса нашей съемной квартиры не знала, мы не успели сообщить, а она решила сделать сюрприз. Увидев на пороге других жильцов, она поняла, что мы съехали. Бабушка еще знала в Москве только адрес Лидии Михайловны и Петра Львовича. Решила поехать к ним… Я не знаю, что там произошло. Передаю тебе слова дедушки. Когда он вернулся домой с прогулки, Лидия Михайловна находилась в предынфарктном состоянии. На полу лежала незнакомая женщина, не подающая признаков жизни. Он сумел добиться от жены, что это мама его невестки. Тут же вызвал скорую, но было уже поздно. Бабушку Катю не спасли. Я не знаю, что такое сказала или сделала Лидия Михайловна. Не сомневаюсь в одном – именно она довела мою мать до сердечного приступа.

      Дарья Сергеевна бережно вложила фотографию в альбом и прижала к груди.

      – Мам, что ты такое говоришь? – ужаснулась Дина, поднимаясь с коленей.

      Нервно теребила пуговицу на блузке, чтобы скрыть замешательство. Она не знала, как реагировать на услышанное.

      – Ладно, не бери в голову, – вздохнула мама. – Просто больше не пытайся меня помирить с бабушкой и не спрашивай, почему я никогда не смогу ее простить.

      И Дина больше не спрашивала, приняла, как данность. Они с отцом втайне общались с бабушкой Лидой, ходили на праздники, устраиваемые ею, но даже не пытались затянуть на них маму. Дине не верилось, что все на самом деле обстоит так ужасно, как считает мама. Не могла ее добрая, всегда милая и приветливая