Сказочки. Наталья Шнейдер

важно двинулась к дому. Лошадка послушно потрусила следом.

      – Да что же это делается, люди добрые, – голос матери был слышен еще на околице. – Ни с того, ни с сего печка угол избы выломала, да уехала куда-то. Как зиму-то теперь доживать?

      Вокруг покосившегося штакетника вились взбудораженные соседи. Я слез с печки, озадаченно уставился на развороченную избу. Хорошо хоть, крыша не обрушилась.

      Соседи, онемев, вытаращились на меня.

      – Твоя работа? – матушка ничуть не удивилась. Дочитался? Это ж в какой-такой книжке написано, как печку из дома выволочь? А о том, как теперь избу топить, ты подумал, ирод этакий? А как теперь в той избе жить?

      Я помотал головой. Нет, ну кто бы мог подумать…

      – А надо было – раздался в голове знакомый голос. – А то книжки читать научился, а думать за тебя кто будет?

      – Ладно, понял. Сделай как было, милая.

      Печь стремительно въехала на то место, где стояла отроду. Бревна споро начали складываться обратно. Не прошло и полминуты, как изба снова стояла, как будто ничего и не было.

      – Еле соседей разогнала. – Мать устало опустилась на лавку. – Что же мне с тобой, непутевым делать? Думала, женю по осени – образумишься… да кто ж после такого за тебя, остолопа, пойдет? Теперь, считай, до смерти твоей поминать будут, как Емеля на печи приехал.

      Я пожал плечами. Жениться вовсе ни к чему, а соседи… ну что соседи – почешут языками и перестанут.

      Кто ж мог знать, что через месяц пересуды дойдут до царя, и тот затребует «колдуна» пред свои очи?

      – Ну что, Емеля? Неужто не перевелись в тридевятом царстве волшебники? – Голос царя был строгим, но в глазах плясали смешинки. – Расскажи-ка, с чего вдруг печки по улицам разъезжать стали?

      Я вздохнул, и выложил все, как на духу. Царь рассмеялся:

      – Ну, потешил, парень! Горазд сказки сказывать. А еще знаешь?

      Не поверил. Конечно – я бы и сам не поверил, расскажи кто такое.

      – Знаю, государь – поклонился я.

      – Так рассказывай. Хотя, погоди. – Царь обернулся к служанке. – Кликни-ка Машу, пускай послушает.

      Царевна Марья вошла – и я напрочь забыл, о чем собирался говорить. Огромные серые глаза, коса толщиной в руку, походка плывущей лебедушки… Голос царя прозвучал словно издалека.

      – Вот теперь рассказывай.

      Я помедлил, отгоняя наваждение, и начал:

      – Жил-был в Великом Новгороде купец…

      Вернуться в деревню царь не позволил:

      – Славные сказки у тебя, Емеля. Поживи-ка при дворе, потешь старика. Горницу тебе покажут, есть-пить дадут, коли надо чего будет – скажешь… вон, хоть Прасковье, горничной твоей она будет. Да, есть во дворце книжный чертог – там можешь читать, сколько душеньке угодно. И вот еще, – царь протянул увесистый мешочек. Это тебе награда за труды, да за беспокойство.

      Я низко поклонился:

      – Спасибо за доброту, царь-батюшка. Только мне ведь много не надо. Нельзя ли матушке награду твою передать?

      – Отчего ж