Вспомни меня!. Валя Шопорова

обмануть себя, именно так ты и считаешь, просто иначе, чем я. И я этого не пытаюсь скрыть.

      Леон скривил в ответ губы. Да, это было обычным общением для них – никаких сопливых нежностей, только хард-кор. Даже познакомились они именно так: Леон облил её из лужи, а она покрыла его трёхэтажным матом.

      – Долго собираешься строить из себя мученика? – поинтересовалась через какое-то время Карина, смотря на Леона через зеркало.

      – До завтрака точно, а дальше, как пойдёт.

      – Я бы предложила приготовить что-нибудь, но не буду.

      – И правильно. Отравление точно не улучшит моего самочувствия.

      Карина скривила губы в язвительной усмешке и ответила:

      – Иногда я спрашиваю себя, что же я в тебе нашла…

      – Тебе лучше знать. Кстати, мне тоже интересно знать, по каким причинам ты мучаешь меня своим обществом.

      – Дай подумать… – девушка наиграно задумалась. – Ты устраиваешь меня в постели и… всё.

      – А большего я и не предлагаю. Так что я рад, что ты не рыдаешь ночами в подушку от неразделенной любви.

      – Ну да, зачем же красть твоё амплуа? – поинтересовалась Карина и, правильно решив, что разговор подошёл к опасной черте, ушла.

      Леон поджал губы и обернулся, гневно смотря ей вслед. Бросить бы в неё чем-нибудь или хотя бы влепить пощёчину. Но Карина слишком хорошо умела уходить в самый последний момент, чтобы остаться победительницей и не получить возмездие за свой острый язык.

      Но из квартиры Карина всё равно не ушла, и они вновь встретились за завтраком. На кухне, как обычно, очень громко шёл телевизор, который Леон даже не смотрел, он ему нужен был для фона. Сев за стол рядом с ним, Карина минут пять смотрела в экран, пока не закончилась сводка финансовых новостей, затем произнесла:

      – Никогда не понимала, почему ты так любишь, чтобы что-то рядом с тобой орало.

      – Я не люблю тишину.

      – Не понимаю тебя, – девушка сладко потянулась и подпёрла голову рукой, вновь устремив взор на Леона. – Как человек, выросший в компании четырёх братьев и сестёр, я могу авторитетно утверждать, что в ней очень много прелести.

      – Карина, ты росла в огромном особняка, где при желании вы могли даже не встречаться.

      – А ты рос в маленьком домике, и у тебя такой возможности не было. Но почему-то тебе всё равно нужен бедлам вокруг.

      Леон медленно повернул голову, хмуро и тяжело смотря на подругу. Либо сегодня он всё принимал слишком близко к сердцу, либо она вконец обнаглела и перешла все допустимые пределы.

      – Ладно, извини, – добавила девушка, положив ладонь ему на плечо. – Не хотела задеть твои чувства. Мы все имеем право на страдания.

      – Рад, что ты это понимаешь, – буркнул Леон, отпив кофе.

      – Понимаю. И я даже взялась бы лечить тебя от хандры и поиграла в психолога, но не хочется уходить от тебя с синяком под глазом. Да и ты потом на судах разоришься, а я тебе зла не желаю.

      Карина встала, чтобы налить кофе и себе.

      – Я никогда