Приходите, я буду ждать Вас. Ульяна Сергеева

отцы.

      И граф, в душе увидев тучи,

      Стряхнув их, как налёт пыльцы,

      Шёл к Генриху просить совета.

      И спорили до хрипотцы.

      15

      Вот на веранде накрыт стол,

      И Генрих вышел, поклонясь,

      А граф рукой махнул, смеясь,

      И с ним откушать приглашая.

      Их ограждает частокол,

      Ничто беседу не смущает.

      Наш кучер крепок и высок,

      Душою добр, лицом светел,

      Он предан графу. И песок

      В часах настольных остывает,

      А спора жар не утихает,

      И я поведаю о том.

      Граф с грустью недоумевает:

      Что стало с чувствами его?

      Супругу любит, но они

      Друг к другу всё охладевают.

      Они ещё ведь не стары,

      Ей восхищаются в округе,

      В него другие влюблены,

      Но ищет счастья он в супруге!

      Когда случилось отдаленье?

      И как вернуть восторг былой?

      Генрих ответил: «Я порой

      То же предчувствую сомненье:

      С Луизой в браке я давно,

      И часто наша жизнь – привычка,

      Ищу к двери этой отмычку,

      Ведь ключ уже канул на дно.

      Но верю, что любовь живёт:

      Быть может, дремлет иль болеет,

      Но сердце снова запоёт,

      И затрепещет, обомлеет».

      «Твоей бы веры мне крупицу», —

      Вздохнул угрюмо де Монтень, —

      «Зову Клотильду прокатиться,

      А ей то некогда, то лень.

      Я приглашаю выйти в сад,

      Как раньше, отдохнуть в беседке,

      И я как будто виноват:

      У ней в гостях опять соседки,

      И мне обиднее стократ.

      А раньше – как была бы рада

      Со мной побыть наедине!

      Она была моей отрадой.

      Теперь лишь герб наш на стене

      Напоминает о союзе.

      И брак теперь тяжёлым грузом

      Висит, как камень на спине.

      Я с превеликою охотой

      Её бы пригласил в Париж,

      Там дни медовые, как соты,

      Бурлит коктейль кафе, афиш!

      Но я боюсь и приглашать —

      Она Диану не оставит.

      «Ну что ты, милый, я ведь мать», —

      Мне неизменно отвечает».

      Генрих кивнул: «Держись, мой друг!»

      …И вздрогнул, словно от укола:

      Вдруг между кольев частокола

      Изящный веер промелькнул

      И скрылся, словно показалось.

      «Смириться, ждать: что нам осталось?

      Ведь делают так все вокруг».

      Вот философский вышел спор,

      Но мы, подслушав разговор,

      Последуем пока на луг:

      …Гонит графиню злой укор;

      Туда ведёт её испуг.

      16

      Пустой осенний бурый луг

      Графиню ласково встречает.

      Сегодня он – пример и друг:

      Как пышно он цветёт в начале

      Душистой, радужной весны —

      Так и любовь, чьи дни ясны,

      Порой не ведает печали,

      Покуда шторм не разразится.

      Тогда и чувство опалится

      О пламя