Наковальня судьбы. Юрий Остроушко

могла тебя поцарапать, даже покусать. А у нее сто процентов гепатит.

      – Кто ты? Мент под прикрытием?

      – Нет. Что ты от меня хочешь?

      – Я думаю, что ты кого-то ищешь. И это, по-видимому, очень большая сволочь.

      – Что-то такое мне недавно уже говорили, – усмехнулся Дегтярев.

      – Это понятно. Ништяк – мелкая мразь. Она тебя совершенно не интересовала. Тебе нужен Большой Босс, ведь так?

      Артём по-прежнему не смотрел на Егора. Трудно было понять, что за этим скрывается: то самое ядовитое высокомерие, на которое Егор нарвался тогда в баре, или всего лишь равнодушие. Егор уже проклинал себя за то, что затеял всю эту фигню с разговором, но он не мог просто так сбросить со счета то, что Дегтярев вернулся в «Заводь» и помог разобраться с убийцами Фрези.

      Артём повернул голову и посмотрел на Егора. Он сидел, наклонившись вперед, и смотрел через плечо – настороженно и оценивающе.

      – Оно тебе точно нужно?

      – Что?

      – Лезть не в свое дело.

      – Это теперь мое дело. Они убили мою девушку.

      Артём снова отвернулся. Словно то, что сказал Егор, было ему не интересно. Банально.

      – Я понимаю, для тебя это все сопли и галимый пафос. Но я любил ее, обещал защищать и облажался… Я должен хотя бы отомстить.

      Артём продолжал сидеть, подавшись вперед и даже слегка сгорбившись. Казалось, он следит за игроками на поле, и для него нет ничего интересней.

      – Не знаю, что мне сейчас сделать, – Егор сплющил в руках пустую банку, – плюнуть и уйти или дать тебе в морду. Не держи меня за фуфло, Дегтярев.

      Повисло напряженное молчание. Дегтярев по-прежнему смотрел на игроков на поле.

      И когда Егор уже решил, что надо встать и уйти, Артём сказал:

      – Ладно, – хрипловатый, глухой голос прозвучал так, как будто он сказал это в ответ на какой-то свой собственный вопрос. – Чтобы ты не пытался сделать, чтобы справиться с этим, ты имеешь на это право.

      – Что-то я совсем не понял, что ты сейчас сказал.

      – Ничего. Не имеет значения. Ну, раз пошла такая пьянка, нужно место поспокойнее.

      На дверях квартиры висела приклеенная скотчем записка. Егор знал, что там наверняка послание от хозяев с требованием выметаться.

      Он не был дома с того дня, когда сбежав из больницы, пришел сюда босой, в больничных штанах и халате с безумной надеждой, что можно проснуться и увидеть, что все было просто кошмарным сном. Егору страшно было переступать порог. Он пожалел, что притащил сюда Дегтярева.

      – Спокойно, – Артём отодвинул Егора плечом. – Давай я войду первым.

      Он подумал, что не стоило ехать сюда. Но ему с этим парнем, Егором Вереском, предстояло провести где-то время до ночи. «Щучья Заводь» исключалась, у Дегтярева были причины не светиться там. Сегодня все кончится. И если что-то пойдет не так, завтра в мотель может заявиться полиция. Артём не хотел, чтобы Ольга поминала его недобрым словом. Поминала потому, что, возможно, он сегодня умрет.

      Дегтярев вошел в комнату. Обычную, ничем не примечательную комнату в съемной квартире. Гитара