Предчувствие любви. Людмила Миловацкая

в дом, в гостиную.

      «Похоже, предстоит серьезный разговор».

      Войдя в гостиную, Эжен быстро осмотрелся. Не увидев Виолетту, усмехнулся.

      «Так, грех раскрылся, сейчас начнутся переговоры о сдаче. Невеста появится в самом конце, в каком-нибудь смешном бабкином наряде, с опущенными глазами, наступит торжество».

      Представители семейства Пенкорнэ были торжественны и спокойны, все как один смотрели на виконта так странно, что ему стало не по себе. Обычные при приеме слова «Имею честь засвидетельствовать свое почтение» дались не без труда. Хозяин дома смотрел на виконта поверх его головы, холодно и рассеянно. Выслушав приветствие, трескучим, без интонаций голосом произнес:

      – Господин де Колиньи, я действую по поручительству Виолетты. Уполномочен передать вам ее прощальное письмо.

      – А что она сама, нездорова? – развязано спросил Эжен, сам чувствуя нелепость и неуместность своего тона.

      – Нет, она прекрасно себя чувствует, но ее нет в доме.

      – Что же заставило ее покинуть дом в столь позднее время? – тем же шутовским тоном спросил он.

      Между тем на сердце становилось непокойно. «Что тут происходит? И почему лица всех этих провинциальных святош так торжественны, хотел бы я знать».

      – Виолетта навсегда покинула этот дом, Париж и этот мир.

      Сердце Эжена сжалось от страшной мысли.

      «Неужели покончила с собой?! На мне бесчисленное множество грехов, но никого я не доводил до такого отчаянного поступка. Нет, она не могла со мной так поступить!»

      Он вскинул глаза на Огюста де Пенкорнэ. Тот говорил громко, торжественно, строго глядя виконту в глаза.

      – Виолетта нам все рассказала: она сознательно принесла себя в жертву, надеясь спасти вашу душу. В знак благодарности, что вы однажды спасли от смерти мою сестру.

      – Не понимаю, о чем вы говорите. Где Виолетта? – Эжен начал нервничать.

      Пенкорнэ продолжал говорить так же твердо и неторопливо.

      – Не перебивайте меня, сударь. Виолетта навсегда покинула этот грешный мир, она приняла постриг в одном из монастырей. Она давно уже вела переговоры с настоятельницей втайне от нас. Мы очень виноваты, что не слушали ее, не хотели верить в серьезность ее намерений. Так или иначе, она рассказала нам о своем поступке, мы ее не осуждаем. Более того, мы гордимся нашей Виолеттой и уверены, что теперь у нас перед Богом будет достойнейшая заступница. Вот письмо Виолетты. Не смею вас больше задерживать.

      Не чуя под собой ног, виконт учтиво поклонился и спешно покинул дом. В карете он торопливо вскрыл письмо, но было слишком темно. Эжен был готов схватить факел с крыши кареты, но взял себя в руки. Доехав до дома, он откинулся на сиденье и стал вспоминать слова Пенкорнэ. «Он толковал о спасении какой-то дамы. Если хорошенько припомнить, я не раз оказывал услуги женщинам, смотря что подразумевать под этим словом. Но если учесть, что об этом говорила Виолетта…» Эжен нанес несколько капель бальзама на лоб и виски. Привезенное из Дамаска средство не раз выручало в ситуациях,