Иди к черту, ведьма!. Анна Бруша

вроде тюрбана.

      – Глина – совершенно особенный материал. Совсем другие ощущения, когда ты мнешь массу…

      У Евы по спине и по рукам пробежали мурашки.

      – Мои девочки, – с гордостью сказала Маринка. – Как тебе?

      «Ее девочки» больше напоминали собрание Медуз Горгон, готовых превратить зрителя в камень.

      Ева осторожно подбирала слова, потому что жить с Маринкой предстояло пять дней в одном номере. И это очень большой миф, что художники любят, когда их работы критикуют.

      – Эм-м-м… они такие… такие… выразительные!

      «Отталкивающие», – хотелось сказать Еве. К счастью, ее ответ Маринку удовлетворил, и она спросила:

      – А ты сама как? Много работы?

      – Много. Первый отпуск за два года. Подумать страшно.

      Маринка покачала головой и назидательно произнесла:

      – Так нельзя. Труд из обезьяны сделал человека не для того, чтобы он превратился в лошадь.

      Объявили посадку. Ева вскочила и засобиралась, но Маринка продолжала расслабленно сидеть.

      – Ой, успеем, – сказала она. – Там даже не пускают наверняка, так, перестраховываются. Я еще не допила, давай уж спокойно посидим…

      В самолет они влетели, как две взмыленные скаковые лошади.

      Отдых начался!

* * *

      Варфоломей проснулся от пристального взгляда. На собранном комоде, свесив волосатые ноги, сидели бесы. Рядом пристроился Амадей. Троица молча смотрела на Варфоломея. Черт запустил в них подушкой и крепким словом.

      – И тебе доброе утро! Как дела?

      – До этого момента – неплохо…

      Варфоломей поднялся и почесал мохнатую грудь.

      Амадей хрюкнул, рыло его смешно дернулось:

      – Как тебе новый мир?

      Варфоломей был мрачен, как любой нормальный человек с утра. То есть зол, как черт.

      – Нормально.

      Амадей перешел сразу к делу:

      – Ты ж еще работу не нашел?

      – Нет.

      – Ну и отлично! Я решил, что нельзя тебя так просто бросать, как котенка, поэтому собирай вещички. Прокатимся, музыку послушаем. Мой долг – заняться твоим образованием. А то, знаешь ли, душа за тебя болит.

      Варфоломей криво улыбнулся:

      – Ага, конечно… душа.

      – Ну ладно, чтобы быть честными, оставим душу в покое. Меня немного тревожит факт, что в моей родной и любимой Москве появился дикий черт из Ада, который ничем не занят, а дни напролет просто шатается по городу. Да у меня мех на жопе взмок, когда я за тобой по «ИКЕА» таскался! А вчера в ресторанчике ты так на официанта посмотрел, что меня ужас разобрал… Но поздравляю, ты прошел первую проверку на выживаемость.

      – Хм… отлично. Значит, цели нет, а проверки есть.

      Варфоломей недоверчиво хмыкнул, чуть подумал и решил не обижаться на «дикого черта из Ада».

      – Еще бы! Но сейчас проверка – это тьфу. Но нынче не то что давеча… Вот раньше – один неверный шаг, и на кол могли посадить. Или четвертовать… Тоже не айс. А сейчас… Ну в полицию заберут, ну в психушку…