Тайные ночи Евангелии. Евгений Исхэни

не течет… Ты же это знал, Нарт! За все приходится платить.

      – Знал бы, если б не любил в это верить… – он устало вздыхает. – У меня на подходе венецианская штука… Тебе нужно будет сходить на выставку и проверить… Стоит ли за это браться?!

      – Хорошо… – она поворачивается к нему, – Это все?

      Нарт слегка улыбается и молчит. Ева жестом головы переспрашивает его. Глаза Нарта загораются – в них полно тайны и очарованности чем-то.

      – Не совсем… Взгляни на это…, – после паузы настойчивей, – Глянь!

      Он поворачивает голову к кровати Евы, на которой лежит тубус.

      – Что это?

      – Глянь.., – снова делает паузу. – Тебе понравится.

      – Ты никогда не угадывал, что мне нравится…

      – Будем считать это… моим первым успехом…

      Ева недоверчиво смотрит на Нарта, и кажется, его глаза блестят по-особенному. Она поддаётся интриге и берет картину с кровати, после чего подходит к стене и нажимает ногой на паркетную дощечку в полу. Затем руками отодвигает заслонку, по ту сторону которой находится ее художественная мастерская.

      Нарт, приложив пальцы к губам, озадаченно ждет, наблюдая за тем, как Евангелия устанавливает картину на пустой мольберт.

      – Деликатней… эта полотно очень древнее.

      Не оборачиваясь, Евангелия реагирует:

      – Ты ведёшь себя странно сего…

      Она бросает взгляд на картину, и её фраза обрывается. Ева замирает. Нарта её поведение не удивляет. Он наклоняется вперёд – в её сторону.

      Перед Евангелией предстаёт ветхая картина, на которой нарисована девушка, сидящая на лугу в полнолуние. Она стоит к зрителю в профиль, и невозможно угадать, куда направлен её взгляд: то ли на луну за лесом, то ли на размазанное чёрное пятно среди деревьев. Пятно больше похоже на место, где что-то очень профессионально стёрли.

      – Нравится?

      Ева ему не отвечает. У нее очень серьезное выражение лица. Нарт прикуривает сигарету и делает затяжку:

      – Конечно, не разбираюсь в этом дерьме, как ты…, но от этой хрени я не мог оторвать глаз.

      Он улыбается с лёгким хрипом, словно наткнулся на нечто, что вызвало в нем эмоции, на которые, он считал, что не способен. Это ребяческое очарование, смешанное с чем-то, что его напугало своей непривычностью.

      – Кажется, чуть было не забылся перед ней… – задумчиво затягивается, – не приди за мной подельник, меня загребли бы на месте.

      Глядя на картину, уставшее лицо Евы приятно оживает:

      – Кто её писал?

      – Понятия не имею… Но тот, кто это сделал, – Нарт выдыхает дым, – явно знает об этом ремесле то, чего не знают другие.

      – У меня такое чувство, что я знаю эту девушку…

      Нарт реагирует на её слова очень серьёзно:

      – Я думал, что только со мной такое?!

      Евангелия задумывается, слегка покачивая головой в стороны:

      – Почему я о ней ничего не слышала?.. – Проходит пауза, – Где ты её взял?

      – Ты вышла из игры, Ева… сказать не могу… Не обессудь.

      Ева немного отходит от картины