Шпионка. Почему я отказалась убить Фиделя Кастро, связалась с мафией и скрывалась от ЦРУ. Илона Марита Лоренц

мостику в сопровождении Фиделя и «барбудос». По дороге он рассказывал, что для капитана корабля капитанский мостик – это то же, чем была для него Сьерра-Маэстра, – вершина, место, откуда происходит организация и руководство. Так мы шли и разговаривали, когда вдруг Фидель потянул меня в укромное место между двумя спасательными шлюпками. Он сделал вид, что хочет полюбоваться видами, а сам обнял и снова поцеловал меня. Я почувствовала себя на седьмом небе.

      У меня не было времени обдумать, что значит этот поцелуй и какие последствия он будет иметь, так как мы уже подошли к мостику, где уже ждал papa в окружении членов экипажа. С золотыми перевязями на униформе он был похож на маленького Наполеона. Я представила ему «доктора Фиделя Кастро Руиса», они обменялись крепким рукопожатием и начали разговор. Papa свободно говорил на испанском, так что я поняла не весь разговор. Я уловила, что Фидель захотел осмотреть наш огромный лайнер, увидев его в окно своего номера в гостинице «Гавана-Хилтон». Именно в этом отеле, затем переименованном в «Свободную Гавану», после победы революции разместился его штаб командования. Еще он в шутку заметил papa, что у него тоже есть свой корабль, и рассказал о восемнадцатиметровой яхте «Гранма», предназначенной для перевозки 12 человек. Именно на ней в ноябре 1956 года Фидель и еще восемьдесят один революционер осуществили исторический, хотя и почти провалившийся переход из порта Тукспан в Мексике до городка Алегрия-де-Пио. Затем немногие уцелевшие, потеряв почти все оружие, укрылись в Сьерра-Маэстра, реорганизовались, что было бы невозможно без помощи крестьян, вступили в борьбу и наконец победили.

      Стоило мне только открыть дверь, как он схватил меня за руку и втолкнул внутрь. Там, не произнося ни единого слова, он крепко сжал меня в объятиях и поцеловал.

      Papa и Фидель болтали и шутили, пока им подавали вино, икру и шампанское, и обменивались воспоминаниями. За беседой прошли несколько часов. Я выходила и возвращалась, и papa заметил, как при этом Фидель смотрит на меня, но в тот раз ничего не сказал. Эти двое, похоже, поладили и испытывали взаимное доверие. Фидель признался, что не чувствует себя политиком, и его угнетает ответственность за выполнение всех тех обещаний, которые он дал ранее. Он упомянул сахар, пятьдесят восемь процентов производства которого в 1958 году продавалось на американском рынке. Туда же уходило две трети остального экспорта, и оттуда поступало три четверти импорта. Еще он много говорил об азартных играх и мафии – хотел от них избавиться; о туризме, спад которого уже предчувствовал. Он даже попросил papa остаться на острове и занять руководящую должность в отрасли туризма. Капитан вежливо отклонил это предложение. В какой-то момент разговора я услышала, как papa советует ему:

      – Делай, что хочешь, только не серди северного брата.

      – Капитан, три четверти острова принадлежат Рокфеллеру, это несправедливо, – ответил Фидель, имея в виду знаменитое американское семейство, владевшее «Юнайтед фрут компани», корпорацией с плантациями еще и в