Россия и современный мир №1 / 2014. Юрий Игрицкий

странах растет спрос на неквалифицированную рабочую силу, и заработная плата работников с низкой квалификацией повышается по сравнению с оплатой труда квалифицированных работников. Неравенство, измеряемое как соотношение уровней оплаты труда квалифицированных и неквалифицированных работников, сокращается. В богатых странах происходит обратное: по мере того как они экспортируют все больше товаров, производимых с помощью высококвалифицированного труда, неравенство в них возрастает.

      Неравенство в доходах в самых богатых странах (в частности, в тех, по которым имеется надежная статистика за длительный период – США и Великобритании) первоначально изменялось в соответствии с моделью Кузнеца, демонстрируя сначала рост, а затем снижение (это и неудивительно, отмечает Миланович, учитывая, что именно анализ статистических данных второй половины XIX – первой половины XX в. подвигнул Кузнеца к формулированию его гипотезы). После пика неравенства, достигнутого в Великобритании в конце XIX в., а в США в 1920-х годах, эти страны вступили в длительный период постепенного снижения уровня неравенства, который продолжался вплоть до конца 1970-х годов, когда разрыв в доходах между богатыми и бедными сократился до своей минимальной исторической величины [15, с. 8].

      Однако с тех пор, несмотря на то обстоятельство, что и США, и Великобритания (а также большинство стран с развитой экономикой) стали гораздо богаче, неравномерность распределения доходов в этих странах возросла. В 2010 г. реальный душевой доход в США был на 65, а в Великобритании – на 77% выше, чем в 1980 г. За тот же период неравенство, измеряемое коэффициентом Джини, в США возросло с 0,35 до 0,40, а в Великобритании – примерно с 0,30 до 0,37. Этот рост отражает существенные отрицательные сдвиги в распределении доходов. В целом с середины 1980-х до середины 2000-х годов неравенство возросло в 16 из 20 богатых стран – членов ОЭСР. В 2012 г. коэффициент Джини составлял уже 0,45 в США, 0,28 – в Германии, 0,40 – в России, 0,47 – в Китае, 0,55 – в Бразилии, 0,63 – в ЮАР и 0,35 – в Австралии [4]. Подобная корреляция между растущим средним доходом и ростом неравенства в развитых странах, несомненно, отмечает Миланович, привела бы в замешательство Кузнеца, да и многих других экономистов.

      Неравенство возросло и в Китае – все еще бедной стране по уровню среднедушевого дохода в сравнении с развитыми экономиками мира. Китай издавна имел сравнительное преимущество в производстве товаров, требующем привлечения неквалифицированной рабочей силы. В последние десятилетия в Китае, благодаря низкой стоимости даже высококвалифицированной рабочей силы и огромному рынку трудовых ресурсов, производятся едва ли не все товары, потребляемые в мире – от детских игрушек и белья до высокотехнологичных гаджетов и самолетов. В результате стремительного включения Китая в мировое хозяйство доля доходов от экспорта в ВВП Китая в последние годы составляла более 60%, причем в 2012 г. она увеличилась на 7,9% и в денежном выражении достигла 2,4 трлн долл. [16].

      Из теоремы ХОС о глобализации следует, что неравенство