Литературоведческий журнал №34 / 2014. Коллектив авторов

щедриноведение по внешности вполне подробно отработало этот период творчества писателя, что увенчано завершающим, четвертым, томом известного труда С.А. Макашина, вышедшего уже в перестройку102. Однако многие факты нынешнего, посткоммунистического времени, свободного от цензурных стеснений и открывшего исследователям невиданные прежде возможности для развития литературоведения в русле строгой научности, показывают: наследие Салтыкова-Щедрина по-прежнему остается стесненным вульгарным социологизмом так называемой марксистско-ленинской традиции и давно умершей идеологической конъюнктурщиной.

      Например, в «учебном пособии для старших классов гуманитарного профиля» 2006 г. издания сказано: «Запрещение журнала <“Отечественные записки”> стало для Салтыкова-Щедрина катастрофой, после которой для него самого жизнь фактически потеряла смысл и начался процесс “умирания”. Произведения, написанные им во второй половине восьмидесятых годов, чрезвычайно мрачны: “Пёстрые письма”, “Мелочи жизни”, “Пошехонские рассказы”»103.

      О пафосе и тональности последних произведений Салтыкова – ниже, но сразу следует отвергнуть утверждение об «умирании» писателя после закрытия «Отечественных записок». Если объективно оценивать как его эпистолярные откровения, так и наличествующие творческие результаты, увидим: освобожденный от бремени органа, превращенного его неверными соратниками из литературного издания в прибежище разного рода подрывных сил, Салтыков обрел полную творческую свободу. За последние пять лет своей жизни он создал несколько крупномасштабных, подлинно художественных произведений и начал подготовку к изданию своего первого собрания сочинений. Действительно физически страдая от многих болезней, писатель, тем не менее, сохранял огромную жизненную энергию.

      В отличие от своих сотрудников в «Отечественных записках» Михайловского и Скабичевского, Салтыков, оказавшись в состоянии свободного выбора после закрытия их постоянной трибуны, мгновенно обрел силы для перехода в новое творческое качество. Его же напарники, оставаясь главными фигурантами критического цеха 1880-х годов, не только не смогли освободиться от своих узкопартийных пристрастий, но, пожалуй, даже укрепили их. Продукция и того и другого представляет сегодня интерес лишь как реликты эпохи.

      А Салтыков еще в 1884 г. готовит и выпускает книжное издание «Недоконченных бесед (“Между делом”)» (октябрь) и «Пошехонских рассказов» (ноябрь), где блистательно развиты повествовательные традиции гоголевского юмора времен «Вечеров». В том же ноябре начинает публиковаться цикл «Пёстрые письма» (отдельное издание вышло в ноябре 1886 г., а до этого, в сентябре, – первое издание сборника сказок «23 сказки»; как известно, большинство сказок было написано и издано также после «Отечественных записок» – подробно об этом далее).

      Завершив в августе 1886 г. «Пёстрые письма», Салтыков тут же начинает цикл «Мелочи жизни», который давно признан «одним из самых значительных, самых глубоких» произведений писателя, представляющий собой «новый особый сплав острой публицистической “манеры”,

102

Макашин С. Салтыков-Щедрин. Последние годы. 1875–1889. Биография. – М.: Худож. лит., 1989. – 527 с.

103

История русской литературы XIX века: Учебное пособие. – М.: Изд-во МГУ; «ЧеРо», 2006. – С. 614 (автор главы – М.С. Макеев).