Сакральный футбол. Александр Кибкало

звуки. При этом проплывавшие внизу картины были почти ясными.

      Он увидел в сводчатом проеме голого человека с выпученными белыми глазами, позади которого клубился пар. Стоявший спиной к нему капеллан держал в руке Библию в старинном черном переплете и отчитывал что-то. Другой священник в черном перекрестил голого большим крестом, украшенным драгоценными камнями; кто-то выбежал из-за его спины, толкнул голого, и тот полетел в огромный чан, в котором булькал кипяток. Там уже плавали сизыми спинами вверх сварившиеся трупы. Человек на секунду выскочил из кипятка; глаза его вылезли из орбит, язык вывалился, в горле клокотало; с последним хриплым воплем он обрушился и исчез в кипящей воде.

      Тот, кто был в плотном мире Михаилом Георгиевичем, проплыл дальше, рассматривая все вокруг, но не терзаясь при виде того, что наблюдал, воспринимая видимое отстраненно, как сон во сне. При этом он впитывал всем существом тот ужас, что ощущали окованные цепями несчастные.

      В большой зале женщину лет 30 поднимали за выломанные руки вверх; монах в черном вращал зубчатое колесо; капеллан в сером поднес к ее лицу металлический предмет, напоминавший маленький ухват для горшков. Концы ухвата были раскалены. Священник, бормоча молитву, вдруг резко воткнул этот ухват раскаленными концами прямо в глаза несчастной; брызнула жидкость, кровь, ошметки тканей; раздался душераздирающий вопль. Но он уже уплывал дальше и видел, как за закрытой дверью, возле столика с бутылями, на котором лежал дорогой крест, залитый то ли кровью, то ли вином, поджарый молодой монах пользует в зад пожилого священника в дорогом облачении; как у того открыт сладострастно рот, стекает обильная слюна на седую бороду, а вся голова дергается назад в такт движениям монаха…

      Вдруг проплывавшие картины стали удаляться; он как бы стал подниматься надо всем. Подступила осмысленная пульсирующая тьма, а брызнувший затем свет вернул его действующее сознание…

      Михаил Георгиевич не сразу отошел от этого сна, или видения. Неприятное ощущение во всем теле, во всем существе сохранялось еще некоторое время. Он пошел в душ, и долго стоял, чередуя потоки горячей и совершенно холодной, почти ледяной воды.

      Только после этого, вытершись и одевшись, он почувствовал, что внедренный в него негатив ушел. Однако он все равно зажег сандаловые палочки и три свечи.

      – Что это? Зачем? Что они мне хотят этим сказать?

      Он медленно прохаживался по дворику дачи, размышляя.

      Когда он сделал мысленный запрос, он вдруг увидел себя в поезде метро. Он вдруг увидел тот момент, когда пассажиров колбасит в вагоне, сам он мечется и вдруг выскакивает на станции «Таганская»…

      – Нет… нет. Инквизиция всплыла не просто так, – думал он. – А может быть, мне сигналят. Будет встреча со старым знакомым? Тот, кто меня тогда… Может быть, удары от него? Я выясню. Я доберусь. Если так, то я разберусь с тобой, дружочек… Ты уж прости. А хочешь – не прощай. Мне все равно!

      Включив сотовый, он