Каникулы в Риге. Юлия Кузнецова

сно жарко.

      Мне было интересно, на каком языке заговорит таксист. Когда мы спрашивали у папы и мамы, на каком языке они будут говорить в Латвии, то родители каждый раз задумывались и отвечали разное. То «на русском», то «на английском». Когда мы были в Испании, с таксистами всё время говорила мама, потому что она испанский знает, а папа – нет. Папа знает английский, но испанцы редко говорят на этом языке. Так что с Испанией было всё понятно, а с Латвией – нет.

      Гриша ткнул в таксиста пальцем и громко спросил:

      – А этот дядя русский?

      Мама зашикала на Гришу, а дядя рассмеялся. А потом сказал по-русски:

      – Привет, привет! Откуда прилетели? Из Москвы? Ну и как она?

      – Кто? – шёпотом спросил маму Гриша, когда усаживался на детское сиденье. – Бабушкина кошка?

      – Москва, – пояснила мама и пристегнула Гришино кресло ремнём безопасности.

      А я сказала:

      – Мне жарко!

      – У вас и правда жарко, – удивлённо сказал папа таксисту, – мы-то сапоги привезли резиновые… Куртки!

      – Пригодятся! – отмахнулся таксист. – Но вообще – да. На этой неделе у нас лето.

      Взрослые засмеялись, а я спросила:

      – Как это?

      Мама отказалась объяснять и вообще попросила задавать поменьше вопросов и побольше думать своей головой. Тогда я подумала и сказала шёпотом брату:

      – Гришка! Нам повезло! Мы приехали в Латвию на той неделе, когда у них лето!

      Брат поднял вверх большой палец, а взрослые почему-то снова засмеялись.

      Новый дом, новые знакомые

      Илмарс встретил нас у дома. Он оказался очень стареньким! Плотник, а не дом.

      Хотя квартира тоже оказалась старенькой, как у маминой бабушки Вали в Москве. Илмарс был не один, а вместе с женой. Она нам всё время улыбалась, а Гришку гладила по голове и приговаривала, что у неё есть такая же внучка. Илмарс прихрамывал и с трудом дышал. Он как будто очень волновался, пуская нас в дом. Может, он волновался, понравимся ли мы с домом друг другу?

      Инструментов нигде видно не было. У двери лежали два вытертых половичка. Краешек одного наползал на краешек другого. Казалось, что половички обнимаются. На подоконнике стояли цветы в горшках. Вдоль окна тянулась деревянная скамейка. В конце прихожей был вход в кухню.

      – Наверное, Илмарс сам её сделал, – прошептал Гришка, трогая скамейку, – он же плотник.

      – Он тут, наверное, всё сделал сам, – ответила я, оглядываясь.

      Брат тут же залез на подоконник, заглянул в цветочный горшок и вытащил две крупные розовые ракушки.

      – Даже это? – спросил он, протянув их мне.

      Мы задумались.

      – Нет, это вряд ли, – наконец сказала я, – он же плотник, а не ракушечник.

      А Илмарс тем временем расхаживал по квартире и приговаривал:

      – Ну вот, вот… Смотрите, осматривайтесь. Вот кухня, тут плита.

      – Газовая? – вздрогнула мама.

      – Да, очень простая плита! – отмахнулся Илмарс. – Щёлк, и всё! И горит!

      – Гриша, ты этого не слышал! – предупредила мама.

      – А чем надо щёлкнуть, чтоб горело? – уточнил Гришка у Илмарса.

      Тот показал кнопку на плите. Потом отпил из бутылки воды, откашлялся и протянул нам пакет.

      – Вот, мы вам купили еды на первый вечер, – сказал он, – тут хлопья… Молоко. Помидоры, хлеб. Международный набор!

      – Спасибо, – обрадовалась мама, – как здорово!

      Илмарс не улыбнулся, он всё тяжело дышал и волновался. Показал нам две комнаты, одна очень просторная, с двумя твёрдыми синими диванами и огромными картинами, на которых были изображены гигантские тётеньки в купальниках. Вторая комнатка была поменьше, в ней стояла двуспальная кровать.

      Меня больше всего волновало, где я буду спать – в одной кровати с Гришей или нет. Мы иногда в гостиницах спим в одной кровати, потому что разных не хватает. Это и хорошо, и не очень. Хорошо, что мы можем по утрам играть в ферму и ветеринарный магазин с моей козочкой и его крысёнком, а не очень, потому что Гришка часто толкается и кладёт на меня то руку, то ногу. А я этого терпеть не могу!

      Мама сказала, что мы будем спать на синих диванчиках в гостиной. Я обрадовалась и принялась рассаживать на одном из них своих животных – ежонка, козочку и кошку, для которой захватила специальную переноску, а Гришка устроился рядом смотреть телевизор. Там шла передача на латышском, но моему брату всё равно, на каком языке смотреть. Он просто любит, когда показывают хоть что-то.

      А Илмарс и его жена всё объясняли и объясняли маме, как пользоваться стиральной машиной и духовкой, где находится продуктовый магазин и лес с озером, куда лучше поехать купаться и как добраться на трамвае до Старого города.

      Мама всё волновалась и охала, а они её успокаивали, что всё будет в порядке.

      – А