Девушка в чужом платье. Анна Полтарабатько

или флористом.

      – Правда? – снова засмеялся он. – Думаю, что ни один гонщик не желает стать флористом.

      – Ты снова смеешься надо мной? – Мне стало немного обидно, но увидев его добрую улыбку, я растаяла. – Ты хотел со мной поговорить, – напомнила я. – О чем?

      – Тебе ведь нужна помощь?

      Откуда он мог это знать?

      – Я… ну… я … не… – я только качала головой и не знала, что ему ответить.

      – Я предлагаю тебе помощь. У меня есть знакомый, который сможет отремонтировать «ауди», и он возьмет с нас не так дорого.

      – С нас? – Звучит как-то непонятно.

      – Хорошо, с тебя, если ты об этом. Но все равно сумма символическая…

      – А сколько? – решила уточнить я.

      – А сколько у тебя есть?

      – Ну, не так много… тысяч десять, – прикинула я.

      – Немного, – подтвердил Константин. – В любом случае он возьмет с тебя и того меньше.

      – Не может быть! – моей радости не было предела. – А это точно? Но как?

      – Не беспокойся, он сделает тебе скидку по моей клубной карте.

      – Ты мой спаситель! – завизжала я от восторга. – Как мне тебя отблагодарить? – Мне хотелось прыгать на месте, как будто мне снова десять.

      – Поцелуя в щечку будет достаточно, – улыбнулся Константин. Я улыбнулась ему в ответ. Привстав на носочки, я легонько коснулась его щеки, мягкой и теплой. Дрожь от смущения пробежала по рукам, и я отстранилась от него.

      – Тогда мне следует позвонить Алику? – быстро спросила я, стараясь заглушить возникшую неловкость.

      – Алику? – с недоверием произнес Константин.

      – У него ключи от «ауди».

      ***

      По Невскому приятно гулять в любую погоду. Здесь каждый дом дышит историей. Было необычно пройтись вот так, праздно, просто наблюдая за прохожими, такими же, как вы сами, проникаясь самим духом Санкт-Петербурга.  Единственным огорчением для меня был резкий прохладный ветер.

      – Ты замерзла, – заметил Константин. – Вон, уже носом шмыгаешь. Пойдем. – Мы заторопились в ближайшую кофейню.

      Впереди нас шел дедушка с двумя костылями. Точнее, с двумя палками. Еле шел. Мы ждали, пока сможем его обогнать. Он нам обоим мешался. Неторопливо идет он и кричит что-то очень громко, грозно и нечленораздельно то ли мне, то ли еще кому-то, Умудряюсь обогнать его, оборачиваюсь. До меня долетают его слова: «Ворот расправь!». Начинаю разглядывать себя. Понимаю, что со мной все в порядке. А дедушка заторопился войти в дверь многоквартирного дома.

      – Давайте, – говорю, – я вам помогу.

      Стою, держу дверь, жду, когда он дойдет до меня.

      – Собиралси, собиралси, а вышел, как черти что. Расправь, дочка, ворот мне.

      Я выполнила просьбу дедули. Мне это было абсолютно не трудно. Но кажется, что на моего спутника это все равно произвело впечатление. Только распрощались с дедулей, как Константин тут же взял меня за руку и затащил в дверь стоящего рядом заведения.

      Я огляделась и немного смутилась, так как при первом же взгляде становилось очевидно,