Рядовой для Афганистана. Александр Елизарэ

рота будет прыгать по любому. «Слава яйцам», к нам подруливают наши корабли. Я иду вслед за взводным, он меньше меня на голову и легче, но командир должен прыгать первым в корабле. Наш борт №13, ну-и-ну! Что это за знак? В салоне нас встречает огромный прапорщик-выпускающий с идиотской улыбкой палача. Семенов заходит последний, выпускающий закрывает за ним дверь и кричит в кабину пилотам «Поехали!» Мы разгоняемся по взлетке, в иллюминаторах лишь белый шквал ветра и снега.

      В салоне самолета командир взвода повернулся в мою сторону и крикнул, наверное, всем пацанам.

      – Ну, как настроение?

      – Отлично! – ответили мы в ответ и сделали красноречивый жест большим пальцем правой руки.

      Кто-то хохмит и добавляет еще и вытянутый мизинец. «Зеленая» десантура смеется, пытаясь заглушить бешеное сердцебиение.

      Прапор все также лыбится, як кот на сметану и бросает крылатую фразу.

      – Ну что братцы – смертнички, полетаем?

      – И попрыгаем тоже, – добавил один нерастерявшийся курсант.

      Прапорщик одобрительно кивнул нашему командиру, мол, смелые засранцы – новобранцы.

      – Двести метров! – крикнул пилот в салон самолета.

      – Зацепить карабины! – дал команду выпускающий.

      Мы зацепляем карабины своих стабилизирующих парашютов за металлический трос, протянутый под потолком салона. Есть время уйти в себя и сосредоточиться. Говорить ни с кем не хочется, надо унять сердце и успокоить дыхание. Кажется, получилось, у-фу, у-фу.

      – Все, восемьсот метров! – прокричал прапор.

      Зажглась сирена «Приготовиться!», я резко встаю вслед за командиром, поднимаю сидение и принимаю стойку парашютиста. Прапор ржет и открывает дверь, ему кажется все до лампочки, как патологоанатому с тридцатилетним опытом работы. Холодный ветер врывается в салон, сильный и резкий не то, что на земле.

      Выпускающий положил свою руку в черной кожаной перчатке на плечо взводному и прокричал ему в ухо.

      – Готов, командир?

      – Готов! – ответил офицер.

      – Ну, тогда первый пошел!

      Командир прыгает вперед и исчезает в белом шквале.

      Я стою у открытой двери всего-то полсекунды и пытаюсь оценить бездну подомной. Не думал, что будет так… безнадежно страшно, безумная пустота и холодный, мертвый ветер. Какая уже разница, решение было принято еще десять лет назад. Слабым быть нельзя!

      – Готов, герой?! – крикнул прапор мне в ухо.

      – Да! Готов!

      – Пошел! – рявкнул он, и легко и сильно подтолкнул меня вперед.

      – Ма-а-а! Ма… – закричал я, сильно оттолкнулся, прыгнул и упал в серое небо.

      Холодный бездонный океан. 501! Сгруппировался! Иду камнем, кольцо дергать рано! Не зря мы в тельняшках. 502! Я все-таки прыгнул, прыгнул, в небо, я десант. 503! Удивительно, страх улетучился, его нет! Ничего, динамического удара нет, тихо! Лечу вниз. Снова считаю: «501! Не буду дергать кольцо. 502–503!» За моей спиной все застрекотало и затрещало, будто огромная стрекоза