Двум смертям не бывать. Наталья Шнейдер

в темноте от борта к борту и нюхать чужую блевотину.

      – Ни зги ж не видно, как выход найдешь?

      – Я помню примерно, куда идти.

      Эдгар услышал, как брат, ругаясь под нос, роется среди вещей, потом тот повторил:

      – Пойду посмотрю.

      – Можно с тобой?

      – Пошли.

      Рамон крепко ухватил брата за запястье и потянул куда-то в темноту.

      Глава 7

      Пробираться сквозь трюм пришлось долго. Пару раз Эдгар свалился на брата, еще сколько-то раз на него самого приземлился Рамон, один раз под колено ударило что-то жесткое. Словом, казалось, что путь не закончится никогда, и ученый успел пожалеть о том, что увязался за братом. Потом Рамон остановился, завозился в темноте. Эдгар почувствовал, как вокруг пояса обвилась веревка.

      – Зачем это?

      – Кто его знает, что там творится. Вовсе не хочется вылавливать тебя в волнах. Да и самому, если что, неохота бултыхаться невесть сколько, пока не найдут и не спасут или к какому-никакому берегу не прибьет. Тем более не хочется доживать дни, одичав, на каком-нибудь острове.

      – А что, просто держаться не поможет?

      – Может не помочь, – ответил Рамон и распахнул люк.

      Слабый свет, льющийся с небес, после тьмы трюма показался ослепляющим. Эдгар зажмурился, тут же палуба в очередной раз ушла из-под ног. Пришлось волей-неволей открыть глаза и вцепиться во что-то, попавшее под руку. «Чем-то» оказался Рамон, зашипевший от боли – хватка у ученого была не слабая.

      – Извини, – сказал Эдгар.

      Небо вспыхнуло, раскалываясь на части, и на мгновение молодой человек потерял способность видеть, слышать и соображать. Когда чувства вернулись, Эдгар обнаружил, что сидит на палубе, а рядом, скрестив ноги, устроился Рамон. Стоять и в самом деле было невозможно.

      Наверное, где-то рядом были матросы, что-то делали – Эдгар не видел ничего, кроме почти черного неба и серо-фиолетовых волн, то поднимавших корабль так, что казалось, можно коснуться туч, то ронявших его куда-то в глубины преисподней. Вода захлестнула палубу, оказалась со всех сторон, подхватила сильными лапами. Эдгар судорожно вцепился в веревку, потеряв всякое представление о верхе и низе и ощущая себя осенним листком, что летит по ветру. Волна схлынула, оставив его, ослепшего, отплевываться от горькой соли.

      Он не сразу понял, откуда рядом раздался смех. Разлепив глаза, Эдгар увидел брата – такого же мокрого с головы до ног. Рамон держался за борт, смотрел в море и смеялся.

      – Здорово, правда? – Он обернулся, и Эдгар удивился снова, увидев почти счастливое лицо и горящие восторгом глаза.

      – Что?

      – Ну… Все это, – Рамон повел рукой вокруг. – Ты никогда не пускал коня в галоп под летним ливнем?

      – Нет.

      Рамон снова засмеялся.

      – А мне нравится. Только сейчас захватывает куда сильнее.

      – Да уж, куда как захватывающе, – пробурчал Эдгар.

      Их