Парусник № 25 и другие рассказы. Джек Вэнс

из трех атомных бомб из арсенала Бюро – продолговатым цилиндром, пристегнутым к автоматически раскрывающемуся парашюту. Ковилл засунул бомбу в кабину вертолета и отступил на пару шагов. «Поднимитесь над их чертовым вулканом и сбросьте это в жерло, – резко приказал он. – Преподайте головорезам урок, который они никогда не забудут. И скажите им, что в следующий раз я взорву их чертову деревню!»

      Учитывая неприязнь Ковилла к летательным аппаратам, Фомм не удивился такому поручению. Без лишних слов он взлетел над Пенолпаном и направился к Кукманкскому хребту.

      Тем временем его гнев слегка поостыл. Гончары, убежденные в непогрешимости древних обрядов, не ведали, что творили зло. Распоряжения Ковилла представлялись непродуманными – опрометчивыми, мстительными, поспешными. Что, если ми-тууны были еще живы? Не лучше ли было как-нибудь договориться об их освобождении? Вместо того, чтобы взлететь над вулканом, Фомм опустился на площадь серокаменной деревни, убедился в том, что гамма-лучемет был под рукой, и спрыгнул из кабины на унылую поверхность, усеянную щебнем и черепками.

      На этот раз ему не пришлось долго ждать. Вождь сразу вышел на улицу и приблизился быстрыми размашистыми шагами – длинный бурнус развевался у него за спиной, на его лице застыла мрачная усмешка: «Вот как! Подручный наглого начальника снова явился! Прекрасно! Нам как раз не хватает костной извести, а твои кости ничем не хуже других. Приготовь душу к объятиям великого пламени – в следующей жизни ты познаешь вечную славу совершенной глазури!»

      Фомм боялся, но в то же время ощущал нечто вроде безрассудной отваги. Положив руку на лучемет, он произнес голосом, показавшимся странным ему самому: «Я успею перестрелять целую толпу гончаров, а тебя – в первую очередь. Я прилетел, чтобы забрать четверых ми-туунов, похищенных из Пенолпана. Вашим набегам пора положить конец. Мы можем вас жестоко наказать. Возникает впечатление, что ты этого не понимаешь».

      Вождь заложил руки за спину, очевидно не впечатленный угрозой: «Вы умеете летать, как птицы, но птицы умеют только гадить на голову».

      Фомм вынул из кобуры гамма-лучемет и направил его на валун, лежавший на склоне метрах в четырехстах от площади: «Взгляни на этот камень!» Гранитный валун разнесло взрывом на мелкие осколки.

      Вождь отшатнулся, поднял брови: «Поистине, тебе подчиняются неведомые силы! Но… – он указал кивком на кольцо уже окруживших Фомма гончаров в бурнусах, – мы успеем тебя убить прежде, чем ты причинишь непоправимый ущерб. Мы, гончары, не боимся смерти. Смерть – всего лишь вечное блаженное размышление в просветленной глубине стекла».

      «Послушайте меня! – серьезно обратился к нему Фомм. – Я прилетел не для того, чтобы вам угрожать, а для того, чтобы договориться. Мой начальник, Ковилл, приказал мне уничтожить вулкан и обрушить ваши обжиговые пещеры – и я могу это сделать так же легко, как взорвал этот валун!».

      Гончары начали тревожно бормотать.

      «Если вы на меня нападете, вас ждет суровое наказание. Но – опять же – я приземлился у вас в деревне вопреки распоряжениям начальника,