Предательница. Как я посадила брата за решетку, чтобы спасти семью. Астрид Холледер

Кора.

      Выстрелы по окнам машины он принял за камни и огни, и мы не стали его разубеждать.

      – Такой плохой дядя! Но уже все, он ушел. Папа его прогнал.

      Соня спросила:

      – Можешь забрать Фрэнсис из школы? Надо ей сообщить, и я хочу, чтобы она была при мне. Не знаю, какой еще дурдом за всем этим последует, поэтому ей лучше быть со мной.

      – Не вопрос. Заеду за ней прямо сейчас.

      В школе я сказала охраннику, что я – тетя Фрэнсис и забираю ее с уроков, потому что она должна ехать со мной в больницу к своему папе, который попал в аварию.

      Охранник объяснил учительнице, что я забираю ребенка, и очень удивленная Фрэнсис, увидевшая в окно, что я приехала в школу, вышла из класса.

      – Привет, дорогая, – сказала я. – Пойдем, мне надо кое-что тебе сообщить. В твоего папу стреляли. Мама и Ричи были вместе с ним в машине.

      Она замерла, побледнела и вцепилась в мою руку.

      – Ас, папа погиб? – спросила она дрожащим голосом.

      – Нет, он жив, но очень тяжело ранен. Он в больнице. Мама и Ричи в порядке. Поехали домой.

      Вскоре после этого Соне позвонили из больницы. Кора прооперировали.

      – Съездишь со мной к Кору? Я не хочу садиться за руль, меня до сих пор трясет, – сказала Соня.

      – Конечно, я тебя свожу. И сама тоже хочу навестить Кора.

      На полпути к машине Соня задрожала. Я села в машину, она продолжала стоять снаружи.

      – Садись.

      – Не могу…

      Я выбралась из машины и подошла к ней.

      – Что такое?

      – Я боюсь. Я не смогу больше сесть в машину. У меня все это перед глазами – как он подходит, бьющееся стекло, выстрелы, окровавленный Кор. Я не могу.

      Сказав это, она как будто оцепенела.

      – Ну-ка, Соня, давай, так надо. Лучше заставь себя прямо сейчас, потому что потом будет еще труднее. Давай, не распускай нюни!

      Я распахнула дверцу и заставила ее сесть в машину.

      – Ты права. Так надо, – сказала она.

      В больнице мы сразу же направились в палату Кора. Вход охранял полицейский. Кор только отошел от наркоза. Пули удалили, а подбородок зашили и зафиксировали.

      – Ты ничего? – с тревогой спросила я.

      Кор улыбнулся кончиками губ и поднял вверх большой палец. Говорить с только что прооперированным подбородком ему было нельзя, и он все равно не стал бы ничего говорить при полицейских у дверей.

      – А как мелкий? – показал он жестом.

      – Ричи в порядке. Его чудом не зацепило. Давай выходи отсюда поскорее, – сказала Соня.

      Взгляд Кора налился яростью. Он сделал жест, как будто стреляет из пистолета. Он жаждал мести.

      Нам нужно было узнать, что Кор думает о причинах случившегося. Тогда бы и мы могли прояснить наше положение и принять меры в случае необходимости. Мы с Соней встали по обе стороны койки Кора и вопросительно посмотрели на него.

      Кор заглянул в глаза каждой из нас и помотал головой из стороны в сторону, давая понять, что не знает, в чем дело.

      – Может, нам стоит какое-то время не ночевать дома? – спросила Соня.

      Кор снова помотал головой.

      – Ладно… –