Фабула. Монология в двенадцати меридиях. Игорь Мощук

исходно говорилось о том, что человеческое сознание вечно и оно не исчезает бесследно, а перерождается в другом теле. Скорее всего, попы реально что-то намутили. Ведь контролировать народ с помощью страха оказаться в аду с кочергой в жопе значительно проще, чем признать, что жизнь на самом деле не кончается после смерти, а просто меняет оболочку. Кстати, такого места, как ад, вообще не существует. Богу не хочется никого наказывать – он всех любит поголовно. А всякие котлы с кипящей смолой и прочее посмертное садомазо – это чисто человеческая придумка для контроля над массовым сознанием.

      Дима отбарабанил свою речь с таким звенящим превосходством и осознанием собственной правоты, что не хватило только звука фанфар в конце тирады.

      Я тем не менее засомневался в правдивости приведенных моим оппонентом аргументов, как бывало более-менее каждый раз, когда Миронов вдруг начинал оперировать историческими цифрами и фактами. Мой предприимчивый товарищ обыкновенно позволял себе гениальную неряшливость в вопросах, касающихся событий прошлого любой степени давности. Сам Дима по этому поводу ни капельки не переживал, брезгуя в равной степени как официальной наукой, так и общепринятыми представлениями о линейности времени. Мне же отчетливо помнилось, что христианство узаконили только в начале четвертого столетия, а до того у епископов, кажется, были проблемы посерьезней, чем переписывать Библию ради удобства управления быдлом, – им бы самим выжить в подполье. Не уверен, что в те дремучие времена вообще были какие-то Соборы.

      Но если уж пускаться в откровенные рассуждения о христианской морали, то следует честно признать: я тоже считаю ее подозрительно удобной с политической точки зрения. Библия предписывает нам смирение и послушание, не так ли? Отдавать десятину церкви и не шалить при жизни с перспективой обрести покой на небесах. Действительно ловко получается – почему бы не повязать население по рукам и ногам религиозной этикой, если оно само дается? Очень удобный способ держать прихожан в повиновении. Там, где силовые методы оказываются неэффективны, на помощь придут духовные скрепы. Можно, например, посылать в крестовые походы детишек ради вящей славы господней или жечь на костре красивых брюнеток, если вдруг они тебе не дают. И ведь работало! Работало действительно неплохо, но только до поры до времени. Сейчас, сквозь пыль времен, средневековая Европа кажется не чем иным, как ареной непримиримой борьбы церкви со своей паствой за право посредничать в диалоге с Богом. Его высокопреосвященство нам обещал на небе райское блаженство. Покуда жизнью живем земной, пусть похлопочет он за нас пред сатаной.

      Началось с ерунды, а потом пошло-поехало. Вальденсы, гуситы, катары, ллоларды, штепсели и тарапуньки. Самым разным народам и племенам стало как бы надоедать, что Ватикан превращает Бога в мелкого рэкетира, который, угрожая адской сковородой, постоянно требует у прихожан всяких десятин и индульгенций. Бог – он же вроде бы по определению