Давайте петь вместе. Марта Оболенская

будет. Так что должно быть весело.

      Ясноокий Санечка не обманул. Спиртное, в самом деле, было заблаговременно приготовлено. Распивать его пришлось в мрачном захламлённом аппендиксе коридора возле мужского туалета. Сашка, Влад, Настенька и Дарья, а также ещё четверо молодых людей, имён которых девушки так и не запомнили, весело забились в хмурое коридорное ответвление, где предались пьянству. Пили быстро, впопыхах, боясь оказаться застуканными каким-нибудь мимо проходящими работниками ДК. Один из молодых людей (кажется, его звали Дима, хотя, может, и нет) выбегал «на шухер», но, испугавшись, что водку попьют без него, на дело безопасности плюнул.

      Покончив с пьянством, орда бесшабашных студентов двинулась к танцполу.

      Алкоголь, странным образом преобразивший Настеньку и Сашка, и не менее странным образом их сблизивший, нервно напряжённую Дарью заметно расслабил и поверг в апатию. Она не хотела ни танцевать, ни безудержно беситься, ни подпевать западной ультрамодной песне, так хорошо принимаемой студенческим обществом. Ей хотелось безмятежного покоя, тёплого одеяла и сладкой сказки на ночь. Желательно, чтобы эта предсонная сказочка рассказывалась приятным, глубоким, бархатистым баритоном. На этом список обязательных на данную минуту желаний у Дарьи заканчивался.

      – Всё в порядке? – о, этот дивный глубокий баритон. Дарья моментально выпала из собственной задумчивости, окинула Влада теплым взглядом (бог мой, она, оказывается, умеет смотреть так нежно!) и непроизвольно улыбнулась.

      – Мне кажется, тебе скучно, – сказал он, глядя куда-то в сторону. Этот безобидный взгляд мимо неё хмельную Дарью оскорбил.

      – Давно столько не выпивала, – призналась она. – Да и голова от этого грохота раскалывается.

      – Не любишь тяжёлую музыку? – он с любопытством посмотрел на неё.

      Их взгляды встретились, и Дашенька неприятно поёжилась. В его взгляде блеснула странная маниакальная заинтересованность, как будто это был очень важный вопрос. Она даже не могла придумать ещё более значимого вопроса, который мог вызвать в вопрошающем такую предусмотрительную настороженность и испытующую пронзительность. Влад прожигал её взглядом и готовил себя к ответу, который мог бы оказаться любым.

      «О чём он спрашивает? – растерянно подумала она. – Видимо, я что-то пропустила или не расслышала».

      Дарья мешкала и не понимала, почему Влад так неожиданно встревожился. Когда молчание стало неловким, девушка мотнула головой, откидывая прилипшую ко лбу чёлку назад и сказала:

      – Тяжёлая музыка давит на мозги, деградирует. Ею не стоит увлекаться.

      – А рок вообще любишь?

      – Да, – не соврала Даша и, поддавшись волне ребячьего любопытства, спросила: – А в чём дело?

      – Просто мы с Сашком могли бы пригласить вас к себе в гараж. У нас там оборудована такая специальная комната с музыкальными инструментами и хорошей изоляцией. В общем, мы пишем музыку, слова и всё это соединяем, – он открыто улыбнулся, и всё его напряжение, грубым