Пампушка для злого босса. Полина Рей

есть всегда, Вера. Другое дело, что любой вариант в этом случае – не совсем то, чего бы я желал, что бы я ни выбрал.

      – И чем в итоге завершилось всё сейчас?

      – Тем же, что и обычно. Но я предупредил Кристину через адвоката, что это была последняя подачка, которую я готов ей бросить.

      – Понятно, значит мне предлагаешь встречаться с человеком, который не сегодня-завтра угодит в тюрьму, – желая немного разбавить напряжение юмором, произношу я с улыбкой на губах. И тут же понимаю, что это был опрометчивый шаг. Дурацкая шутка вновь делает из Казанского человека, который готов взорваться в следующую же секунду. Мне даже не нужно дожидаться его реакции на мои слова, чтобы понять, что сейчас рванёт. Впрочем, он умудряется взять себя в руки, и цедит со злостью, которой пропитано каждое его слово:

      – Вера, заруби себе на носу, если ты не хочешь попасть под мою горячую руку, не смей шутить со мной подобным образом. А сейчас извини, я лучше пойду, пока не натворил каких-нибудь дел.

      Только огромным усилием воли я сдерживаюсь от того, чтобы присовокупить к уже сказанному ещё какую-нибудь идиотскую фразу, провожая Казанского взглядом. В голове моей снова – настоящий ураган самых разнообразных эмоций. И вновь и вновь я погружаюсь в ту ситуацию, где есть только я и Алексей. И те самые проблемы, с которыми столкнулся он, и которые почему-то начинают казаться мне и моими тоже. После чего возвращаюсь в офис, где Алексея нет. В приемной сидят посетители, и мне приходится извиниться и сообщить им, что босс отбыл по срочным делам, и назначить им встречи на завтра. Так заканчивается этот странный день, который не приносит мне ничего, кроме новых нерешенных вопросов.

      На следующее утро я понимаю, что Казанский не желает со мной разговаривать ни о чем, кроме дел. И это даже хорошо – даёт мне возможность немного отдохнуть и поразмышлять на досуге о том, как же быстро моё желание испортить отношения с боссом сменилось какой-то чудовищной потребностью видеть его каждый день, общаться с ним и понимать, что он все так же мной очарован. Хотя, я сильно сомневаюсь до сих пор, что за этими словами стоит действительно что-то реальное.

      Мы почти не пересекаемся с ним во время работы, он проводит совещание, которое длится несколько часов кряду, молчаливо подписывает документы, которые я кладу ему на стол. Несколько раз за день просит кофе, а вечером, коротко попрощавшись, уезжает домой, не сказав мне больше ни слова.

      Я же решаю провести этот вечер с пользой: звоню отцу, чтобы договориться с ним о переезде в новую квартиру. Однако меня ожидает сюрприз и здесь – отец извиняется и просит перенести наши с ним дела на завтрашний день. И в голосе его сквозит что-то настолько таинственное и необычное, что я начинаю подозревать, что ему все же удалось найти общий язык с какой-нибудь женщиной.

      Домой я приезжаю, по дороге зайдя в гипермаркет и набрав разных фруктов, и решаю устроить себе небольшие девчачьи посиделки, где единственным действующим лицом буду я. Вновь устроившись на подоконнике, открываю дневник и начинаю изливать в него свои мысли.

      «Уже