Я, Катя, Сашка и дочь комбата. Людмила Петровна Ржевская

все поняли, Катя. Нам стоит еще научиться актерской игре? – выпалил блондин.

      – И не только актерской, – добавил я, – но и режиссерской. надо будет заранее режиссировать и распределять роли между игроками. А наших волчат также в игру берем?

      – Скоро, ребята, вы сами увидите, что ваши волчата станут самыми преданными охранниками, спасателями и друзьями. Они выросли на ваших руках, они пара, а вы им хозяева и не только.

      – А мы треугольник, – вставил Сашка свои «пять копеек». – Хоть бы ты, Катерина, уже определилась, с кем из нас ты хочешь быть не как друг, а как любимая женщина. Мы с Витькой тебя оба любим, выбрала бы уже кого-то одного.

      Катя засмеялась:

      – Ах, мальчики, да не могу я сейчас ни в кого влюбляться, нельзя, по штату не положено. Вот службу свою закончим, тогда и решать буду.

      Она вдруг поднялась со скамьи, на которой мы все трое сидели, и поцеловала нас в щеки.

      – Пока, ребята, скоро полетим домой. Там нам отпуск дадут, а потом прикомандируют к посольству в Пекине. Так что потрудитесь еще чуточку, совсем немножко осталось, а вот дома гульнем…

      Она помахала нам рукой и вышла за ворота. Блондин вздохнул и сказал: «Я больше так не могу. Приедем на базу, заведу себе девчонку. Весь поселок обойду, но найду себе красотку не хуже Катерины». Я только усмехнулся и ничего не сказал Сашке.

      Наша учеба в Москве подходила к концу, экзамены мы сдали все не на отлично, конечно, но на твердую четверку и еще раз заслужили поездку в Москву. На этот раз нас отвезли на концерт Олега Газманова. Мне его песни нравились, мужские такие, солидные и сам он выглядел, по моему представлению, достойно, не то, что некоторые лахудры, смотреть противно. Вернулись в школьную казарму поздно, спать не хотелось, обсуждали с Сашкой предстоящую поездку домой, а потом работу в посольстве. Было страшновато: как оно там всё сложится. Мы за границей еще ни разу не были, даже в Турции. Кроме своего Приморья, а теперь и кусочка Москвы, больше ничего не видели.

      Уснули только под утро. И приснился мне сон, такой странный, будто я и Катя занимаемся любовью в каком-то дивном саду. Она меня целует, обнимает, а я хочу погладить ее волосы и не могу дотянуться до них. Я даже Сашке не стал рассказывать этот сон, было как-то не по себе: скажет еще, что только об этом я и мечтаю.

      После завтрака нас к себе вызвал полковник, еще раз мы подписали бумаги, где клялись сохранять всё в тайне и ничего никогда не разглашать о том, где мы были, кто нас учил и куда направляемся на дальнейшее прохождение службы. От полковника мы пошли к своим волчатам. Они были уже в клетках и очень нервничали, увидев нас, завиляли хвостами и заскулили, как маленькие дети, которых заперли в комнате по непонятной причине. Мы успокаивали своих питомцев:

      – Скоро, Огонек и Спичка, тайгу увидите, на воле погуляете, немного ждать осталось, – приговаривал