Запах полыни. Елена Пустовойтова

не позабыл из ее рассказа ни единого слова. Он и теперь, вспомнив его, словно воочию увидел строгую, красивую тетку, осеняющую себя широким крестом перед иконами, и испуганно глядевших на нее переполошившихся мужиков, пожалевших, что ввязались в «революцию»…

      Засмотрелся на нее, ловко подталкивающую его сделать выбор между заграницей и невестой, встал с кресел, чтобы поцеловать ее в теплый, щекотнувший седеющим локоном висок:

      – Я непременно подумаю над предложенным тобою выбором… Обещаю…

      Он остро чувствовал кровную свою связь не только с ней, но и с её имением. С детства любил бывать здесь, особенно в этой зале, в которой натертый воском паркет всегда был ярок, а со стен, не меняя раз и навсегда установленного расположения, в овальных золоченых рамах на него задумчиво смотрят портреты его предков. Любил сидеть за дубовым прадедовским столом, накрытым камчатной скатертью, и, смежив ресницы, смотреть, как солнце сквозь разноцветные стекла старинных окон шаловливыми зайчиками бегает по хрусталю, серебру и по шкапу красного дерева с дорогой, старинной посудой, зажигая по пути бронзу люстры с хрустальными подвесками, золотит отблеском увядшие цветы обоев…

      Окна открыты. Запах цветов, шум воды у пруда, дальний крик перепелов…

      Все проникнуто покоем, все родное, понятное и в то же время полно тайн и загадок.

      Любил рыться в старых книгах в черных переплетах с медными позеленевшими застежками, ровными рядами стоявшие в высоких, красного дерева шкафах. Книги пахнут старой кожей, чуть плесенью. На пожелтелых страницах старинный шрифт, заметки на полях, иногда – засохший цветок между страниц.

      Сколько грусти и нежной прелести во всем!

      Подошел к книгам, выбрал одну, пробежал пальцами по корешкам первого издания прочитанного всем светом романа Виктора Гюго в прекрасном, тисненой кожи, переплете, полистал, задумчиво вернул на место. Вытащил старинную, тяжелую, с длиннейшим названием – «Исторический путеводитель по знаменитой столице Государства Российского, заключающий в себе: 1-е, историю сего Престольного града от начала онаго до наших времен; 2-е, подробное описание всех важных событий, случившихся в оном; 3-е, описание находящихся в нем редкостей, монастырей, церквей и разных зданий и памятников, с показанием времени их основания», наугад раскрыл:

      «Первые боевые часы, поставленные во дворе Великокняжеском, за церковью Благовещенья, сделал в Москве в 1414 году Афонской горы монах, родом серб, а именем Лазарь; оные стоили более 150 рублей, тоесть около 30 фунтов серебра… В правление Елены Глинской в 1533–1538 годах открылось также злоупотребление: до сего времени делывалось из фунта серебра пять рублей и две гривны, корыстолюбцы же начали переделывать деньги, убавляя вес оных и дошли до того, что фунт серебра составлял уже десять рублей; от сей причины цены на все возвысились. Елена, узнав об обмане, запретила все старые деньги и установила чеканить монету из фунта шесть рублей; на монете изображался Великий Князь на коне с копьем (а до сего с мечом); от сего изображения монеты и получили название «копеек»…

      Резко