Лорд Теней. Кассандра Клэр

приятель, – заявил Кит. – И я не такой, как они! Я такой же, как вы…

      Барнабас покачал головой. Гиацинт, сомкнув синие пальцы под подбородком, следила за ними во все глаза.

      – Темные времена грядут для Сумеречных охотников, – произнес Барнабас. – Ужасные. Сила их будет сокрушена, мощь – втоптана в грязь, и кровь их, как вода, наполнит все реки мира.

      – С меня довольно, – прервал его Джулиан. – Хватит его пугать.

      – Вы заплатите за Холодный мир, – проговорил колдун. – Тьма грядет, и с твоей стороны, Кристофер Эрондейл, мудро было бы послушаться совета и держаться подальше от Институтов и Сумеречных охотников. Скрывайся, как скрывался твой отец, а до него – отец твоего отца. Только так ты избежишь опасности.

      – Откуда ты знаешь, кто я? – возмутился Кит. – Откуда тебе известно мое настоящее имя?

      Джулиан впервые слышал, чтобы Кит признал имя Эрондейлов своим настоящим именем.

      – Все знают, – сказал Барнабас. – Дни напролет на базаре только об этом и говорят. Ты что, не заметил, когда пришел, что все только на тебя и таращатся?

      Выходит, глазели они не на Джулиана. Ну, или не только на Джулиана. Не то чтобы это сильно утешало, подумал Джулиан. Только не тогда, когда у Кита такое лицо.

      – Я думал, что смогу сюда вернуться, – проговорил Кит. – Занять прилавок отца. Работать на базаре.

      Между губами Барнабаса мелькнул и тут же втянулся обратно раздвоенный язык.

      – Рожден Сумеречным охотником – навсегда Сумеречный охотник, – сказал маг. – Скверна из крови никуда не денется. В последний раз повторяю, мальчик, уходи с базара. И не возвращайся.

      Кит попятился, оглядываясь по сторонам – видя, словно впервые, обращенные к нему лица, по большей части бесстрастные и недружелюбные, а некоторые – полные нескрываемого любопытства.

      – Кит… – произнес Джулиан, протягивая руку.

      Но Кит уже сорвался с места.

      Джулиану потребовалось не больше нескольких секунд, чтобы догнать его; он просто вслепую проталкивался сквозь толпу. Они оказались у большого разгромленного прилавка.

      Теперь от него остались только деревянные решетки. Казалось, что кто-то рушил его голыми руками. Вокруг валялись щепки и сломанные доски, над прилавком болталась перекошенная вывеска с напечатанным на ней воззванием:

      ВЫ НЕ СОВСЕМ ЧЕЛОВЕК?

      ВЫ НЕ ОДИНОКИ!

      СЛУГИ ХРАНИТЕЛЯ ПРИГЛАШАЮТ ВАС

      НА ЛОТЕРЕЮ СУДЬБЫ!

      ВПУСТИ УДАЧУ В СВОЮ ЖИЗНЬ!

      – Хранитель, – сказал Кит. – Это был Малкольм Фейд?

      Джулиан кивнул.

      – Он втянул отца во все эти дела со Слугами и Полночным театром, – задумчиво произнес Кит. – Это Малкольм виноват в его смерти.

      Джулиан промолчал. Джонни Грач был не подарочек, но он приходился Киту отцом. А отец может быть только один. И Кит был прав.

      Кит подскочил и изо всех сил врезал кулаком по вывеске. Та с грохотом обрушилась на землю. И на мгновение перед тем, как Кит, морщась от боли, схватился за руку, Джулиан увидел в нем проблеск