Всегда вчерашнее завтра. Чингиз Абдуллаев

на кладбище. Но он быстро подавил все эмоции, когда услышал незнакомый голос.

      «Вы подумали над нашим предложением? Мы готовы заплатить очень большие деньги».

      Трубку положили.

      – Все? – спросил почему-то шепотом Алексеев.

      – Нет, – покачал головой генерал, – слушай дальше.

      «Слушаю вас», – раздался знакомый тенор, и Алексеев с ужасом узнал свой собственный голос.

      «Николай, это я, извини, что так поздно», – сказал Лякутис. Чувствовалось, что он волнуется.

      «Почему я тогда не обратил на это внимание?» – зло подумал Алексеев. «Что случилось?» – услышал он свой удивленный голос. «Какой идиот! – подумал он о себе. – У человека горе, а я задаю такие глупые вопросы».

      «У меня к тебе очень важное дело, – глухо произнес Лякутис, – завтра нам нужно встретиться».

      «Хорошо. А что произошло?» – голос Алексеева.

      «Ничего страшного. Я звоню по личному вопросу. Просто мне нужно с тобой увидеться и переговорить».

      «Почему я не спросил его ни о чем? Кажется, я торопился выспаться. Как все это глупо! – раздраженно думал Алексеев. – Еще Михаил Светлов говорил, что дружба – это понятие круглосуточное».

      «Я все понял, – услышал он свой уставший голос. Чувствовалось, что человек уже во власти предстоящего сна. – Давай завтра в десять. Я буду ждать тебя на работе. Устраивает тебя такой вариант?»

      «Да, конечно. Спасибо тебе, Николай». – Услышав эти слова, Алексеев нахмурился. Они звучали насмешкой над сегодняшними похоронами. И горьким уроком ему самому.

      «Не за что, – сказал Алексеев напоследок. И потом, помолчав немного, добавил: – Наверное, и я немного виноват. Давно нам с тобой нужно было поговорить, определиться. Вечно ты один воюешь со своими проблемами. А я тоже хорош, совсем о тебе забыл. В общем, завтра я тебя жду».

      Полковник закрыл глаза. Все было настолько ощутимо и реально, что на мгновение ему показалось, будто телефонный разговор происходит наяву и сейчас, открыв глаза, он увидит живого друга. Но он открыл глаза и увидел генерала Локтионова. А магнитофонная лента продолжала крутиться.

      «Спокойной ночи», – сказал Лякутис. Он именно так и сказал «спокойной ночи», не став говорить «до свидания», словно предчувствовал свою собственную гибель.

      «Будь здоров», – услышал Алексеев свою чудовищную фразу, и разговор прекратился.

      Он провел ладонью по лицу, потом посмотрел на генерала.

      – Я прошу у вас только одного, – тихо сказал Алексеев, – чтобы дальнейшую разработку всего дела вы поручили лично мне. Считайте это моим капризом, но это моя убедительная просьба.

      – Поэтому я тебя и отозвал с похорон, – сказал генерал. – Возьми дело и начинай работу. Документы должны оказаться только у нас. Это единственный результат, который нас удовлетворит. Ничьей в этом деле быть не может. Я хочу, чтобы ты меня правильно понял.

      Алексеев посмотрел на генерала.

      – Ничьей не будет, – твердо пообещал