Одержимость. Рыжая для Воина. Анастасия Шерр

её напополам чувствах.

      С одной стороны безумно хотелось прикоснуться к нему, пройтись пальчиками по выпирающим бугоркам идеальных мышц, что играли при каждом движении мужчины.

      А с другой – залепить ему пощёчину, выплюнуть в лицо всё, что бурлит внутри, обжигая, словно кипятком.

      Но как же он красив…

      Лена задумалась, что было бы, если бы он принял её с ребёнком.

      Невозможно.

      Ермолова тряхнула головой, отгоняя назойливые, глупые мечты.

      Не бывает в реальной жизни таких сказок. Пора уже повзрослеть.

      – Лен, пока не поздно, давай уйдём, а? – Шереметьева с надеждой посмотрела на подругу, но та осталась сидеть каменным истуканом.

      – Поздно уже. Ты можешь идти, а я останусь, дела у меня здесь, – девушка была настолько подавлена своей болью и обидой, что даже кожа посерела, потеряв свой обычный цвет.

      – А может, ну его? Жизнь сама подонка накажет за этот поступок, Лен, – Кира придвинулась ближе, положив руку на плечо бедняжки. – Пойми, ты сейчас рискуешь не только нами, но и своим малышом. Он ведь ни в чём не виноват. Давай уйдём?

      – Знаешь, а ты права. Уходи. Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы, – её голос сел от волнения, но ни один мускул на лице не дрогнул.

      Кира тяжело вздохнула.

      Как же она уйдёт?

      Бросит свою подругу, что заменяла ей сестру, на растерзание этим ублюдкам?

      – Ладно. Я молчу. Но уйти не проси.

      На том разговор девушек был завершён и больше ни одна из них не проронила ни единого слова.

      Лишь внимательно наблюдали за будущей «жертвой».

      Если бы не было так страшно – Кира бы засмеялась.

      Они сейчас напоминают сумасшедшую парочку бандиток из любимого американского фильма.

      Только там комедия, а тут… Едва ли будет так же забавно.

      Когда объявили бой, Лена внутренне сжалась, а по спине пробежался ток, впиваясь в разгорячённую волнением кожу тысячами иголочек.

      Её глаза неотрывно следили за горой мышц, что возвышалась на ринге…

      И это был не Воин.

      Это был его противник.

      Ужасный, здоровенный, мало чем напоминающий человека. Его квадратная, сильно выпирающая челюсть дрогнула и мужчина улыбнулся своей беззубой улыбкой.

      Кулаки – молоты.

      Плечи… Да у неё шкаф дома уже.

      Неужели эта горилла будет драться с Артёмом?

      Проскочила мысль, что этот мужик раскатает Воеводина на ринге, как мама Киры раскатывает тесто на столе.

      Ермолова прикусила губу так сильно, что почувствовала металлический привкус крови во рту и тут же себя одёрнула.

      Какого лешего она волнуется о нём?

      О том ублюдке, что так унизил её!

      Да им с подругой пришлось прятаться в самый тёмный и дальний угол клуба, чтобы не узнали.

      Она до сих пор слышит их гаденькие смешки, которыми бросались ей в спину его дружки!

      Так чего она переживает за целостность его шкуры?!

      Плевать.

      Абсолютно всё равно, что будет с ним.

      Главное, деньги и записка.

      Это