Мифы и правда об «Иге». Как Русь расцвела при Золотой Орде. Алексей Шляхторов

рода» и немногих вельмож был открыт доступ к Великой Ясе Чингисхана (собранию законов и приказов) и к Алтан-дафтару – «Золотому свитку» (официальной истории ханского рода Чингизидов) [144], которые хранились в ханской сокровищнице (ни Великая Яса, ни Алтан-дафтар не сохранились до наших дней в полном объеме и известны лишь в пересказах и по упоминаниям). Представителя ханского рода можно было предать наказанию только с общего решения царевичей, и творить суд над Чингизидом мог только сам хан или старший в роде. Свои права и привилегии Чингизиды приобретали по праву рождения, независимо от экономических обстоятельств, а также нравственных, умственных и физических качеств того или иного лица [145]. Словом, Чингизидом можно было только родиться. Родство по женской линии с «золотым родом» не делегировало зятю никаких прав и привилегий Чингизидов, кроме почетного титула «гурган» – зять ханского рода [146]. Точных статистических данных о численности монголов, поселившихся в улусе Джучи, Чагатайском улусе и в государстве Хулагуидов, нет: разные исследователи приводят разные цифры. Уверенно можно утверждать лишь одно: в каждом из названных выше трех западных улусов оказалось несколько десятков тысяч монголов. С течением времени они приняли язык и веру народов покоренных ими стран и ассимилировались в их среде. Насколько известно, из потомков монголов, пришедших на запад при Чингисхане и его преемниках, только две небольшие группы сберегли свой язык до новейшего времени – это афганские монголы в составе хазарейцев и толмукгунцы в Кукунорской области [147]. Данные источников позволяют исследователям сделать вывод о том, что особенно интенсивно процесс слияния монголов с местным населением и образования новых этнических общностей шел в Кипчакских степях [148]. Орда всегда связана с фигурой хана, о чем, собственно, и сообщают францисканцы. Для того чтобы представить себе, как выглядела орда, т.е. «ставка» монгольского императора или «принца», уместно привести описание ставки Бату [149] из сочинения Вильгельма де Рубрука. Странствие брата Вильгельма по этому же маршруту в 1255 г. и его донесение являются идеальным объектом для этнографического исследования. «Когда я увидел двор Бату, то содрогнулся, – сообщает Вильгельм [150], – потому что его собственные дома выглядели как некий большой город, вытянутый в длину и окруженный со всех сторон людьми на целых три или четыре левки. И так же как народ Израиля знал, в какую сторону от шатра должен был каждый ставить палатки, они знают, в какую сторону от двора должны становиться, когда устанавливают дома. Поэтому они называют на своем языке двор [словом] орда, что означает середину, так как [хозяин двора] всегда находится в середине, [окруженный] своими людьми, за тем исключением, что точно на юг [от шатра] никто не становится, так как в эту сторону открыты ворота двора. Но направо и налево растягиваются настолько, насколько хотят, в соответствии с требованиями местности, только бы не расположиться точно перед двором или с противоположной стороны двора» [151]. Библейский