Ярость Севера: Трилогия. Когда север разрывает сталь. Павел Алексеевич Пашков

внизу у залива тело мужчины, которое, не шевелясь, лежало на льду. Она сначала испугалась, ей стало страшно, но тут же в голове мелькнула мысль, что это мог быть кто-то с драккаров, разбившихся где-то здесь и Астрид решила спуститься вниз и посмотреть, вдруг кому-то нужна помощь.

      – Вы живы? – Астрид остановилась в десяти шагах от человека и метнула в него небольшой камушек, – Все в порядке? – и вдруг ей стало так стыдно от того, что она задала столь глупый вопрос.

      Разве может быть все в порядке с человеком, который лежит на льду без чувств. А быть может, он вообще мертв? От этих мыслей Астрид стало страшно, но все же она решительно подошла к мужчине. Это был Паль, сын конунга Едура. Девушка знала его в лицо, неудивительно, ведь она прислуживала в его доме, занималась уборкой. В воде, около него, от каждой волны ударяясь об лед, плавала большая бочка. Обычно в таких бочках викинги привозят еду и напитки из далеких земель. Однажды, когда Астрид была совсем маленькой, ее отец Сокнхейд, привез такую же бочку с непонятным напитком из очередного набега. Толпа здоровенных мужиков выпили ее за одну ночь и несколько дней подряд ходили опьяненные по городу, не в состоянии, что-либо понять. После, еще несколько недель, они мучались от страшных болей и рвоты. Один викинг умер в сильных судорогах. К счастью сам Сокнхейд не пил из бочки, потому что был с семьей.

      Астрид перевернула Паля на спину. Он был синий, глаза закрыты, а на голове виднелась огромная вмятина от удара. Топор Хакона скользнул по черепу, не проломив его, но при этом порвав огромный кусок кожи. Это выглядит крайне ужасно. От большой кровопотери Паль посинел и не было никаких признаков жизни. Астрид посмотрела на бочку, от нее по льду до места, где лежит Паль, тянулась широкая протертая полоса. У девушки в голове мелькнула мысль, что возможно, он уцепился за нее и она принесла его к берегу. Астрид отстегнула поясной ремень на мокрой шкуре Паля и просунула свою руку к его груди. Она положила ее на сердце и стала ждать. Редкие удары биения сердца чувствовались с трудом, казалось, что их вовсе нет.

      – Живой! Ах! – вскричала Астрид и, выронив лепешку, быстро побежала обратно к пастбищу.

      Она вбежала в свой маленький временный домик, в котором к слову было очень тепло от углей в печи, и быстро схватила все имеющиеся сухие шкуры. Ей удалось найти три теплые овечьи шубки и одну большую медвежью, но очень старую и вонючую. Астрид перевязала их широким поясом и бегом помчалась обратно к заливу.

      Ниялль с отрядом подошли к воротам Йорвика.

      – Хакон, иди постучи! Пусть открывают!

      – Не стану я стучать, похож я разве на пса? Тебе нужно ты и стучи! Ты не главный и я не раб, чтобы выполнять твои приказы, – Хакон вышел вперед, сжимая в руках тяжелый топор. – Довольно! Я тебя наслушался, ведешь себя как конунг! Но ты не он! И я тебе подчиняться не стану!

      – Не конунг? – Ниялль улыбнулся и подошел к Хакону. – Пока