Мечтатели. Сергей Лысков

понимаю скептиков, – перебил его Ромов. – У нас нет портретных фото инопланетян высокого разрешения, но для этого мы и летели на Венеру. Где наши корабли исчезли, оттуда не поступал сигнал s.o.s., там не было видно хоть какой-то угрозы, и восемнадцать человек и три корабля за доли секунд просто исчезли после разыгравшейся песчаной бури на планете, где песчаные бури – обычное дело. Там вообще не видно Солнца. Но при этом там есть жизнь. И эти, как вы говорите, косвенные снимки действительно подтверждают наличие внеземной формы жизни, которую вы же и признали.

      – Кремневой, – усмехнулся кто-то из политиков. – Только послушайте: инопланетяне, сделанные из песка. Сейчас это звучит бредом, профессор Ромов.

      – Вы далеки от науки, сэр, – уверенно отвечал Ромов. – Кремний в моей теории исполняет роль элемента в органической химии, заменяющего углерод. Мы – углеродная форма жизни, способная выжить при такой концентрации кислорода в атмосфере, какая есть на Земле. Атмосфера Венеры отлична от нашей, и теоретически там могли бы жить существа, в химической основе которых атом углеводорода заменен атомом кремния, – пояснял Александр Федорович. – Это базовые принципы моей теории, но если возникло желание поглубже узнать об этом, я могу подарить вам книгу с моим автографом, уважаемый скептик.

      – Спасибо, не надо, – тут же ответил политик. – Предпочитаю художественную литературу.

      – Я тоже, сэр, – парировал Ромов. – Как видите, наука – это так, мое хобби, подарившее мне около двух десятков и патентов.

      – Господин Ромов, никто не ставит под сомнение ваши заслуги перед миром, – вмешался в диалог глава правительства Стив Мору. – Нам интересно другое: как один астронавт сможет осуществить полноценный полет ракеты класса «Фотон»?

      Ромов не знал, что ответить. Он стоял в середине круглого стола и пытался убедить мировое правительство в своей правоте. Доводы политиков были незыблемы: одному управлять ракетой класса «Фотон» было невозможно.

      Неожиданно к трибуне подошел Стив Андерсен и попросил слово.

      – Господа, если позволите, я тоже хотел бы подать рапорт на право полета вместе с моим другом, – заметил ирландец.

      – Теперь их двое, – съязвил кто-то из руководителей. – В принципе, долететь до Венеры они смогут, но смысл?

      – И вернуться сможем, сэр, – тут же дополнил Ромов.

      – Допустим, – оборвал их председатель мирового правительства. – Допустим, мы одобрим четвертый полет.

      – Это будет честью для нас.

      – Я повторюсь: допустим, – перебил его политик. – Вопрос, господин Ромов, почему красный? Насколько я осведомлен, изменения цвета приведет к нагреванию ракеты.

      – Да, сэр, но мы увеличим на две секции охладительную систему, и проблема будет решена, – тут же ответил русский ученый.

      – Но почему, в таком случае, красный, а не синий или зеленый? – не успокаивался политик.

      – Это суеверие, сэр, – ответил Ромов. – Ракета должна быть красной, и если я полечу на ней, она будет