Шестое чувство, или Тайна кузьминского экстрасенса. Сергей Георгиевич Михайлов

тьму. – Нет, больше на подобные авантюры я своего согласия не дам. Хватит! Третья сотня на исходе… – Он обернулся и вплотную подошёл ко мне. – Не так я представлял себе нашу встречу, любезный мой друг, совсем не так. Не думал я, что придётся увозить вас силой. Что ж, такова судьба… Ещё раз простите меня.

      Я смутился. Мне стало искренне жаль его.

      – Ну, будет вам, – проворчал я с чуть заметными нотками сочувствия в голосе. – Что ж, я понимаю… Приказ… Что ж… Сам в армии служил… Святое дело… Приказы надо выполнять…

      – Вы правда не сердитесь на меня? – обрадовался командир, порывисто хватая меня за руку. – Вы ведь понимаете, что я не по своей воле… Но клянусь вам, вы не пожалеете об этом полёте! Это будет прекраснейшее путешествие! Вот увидите. Не верите?

      Командир снова искрился улыбкой, отличное расположение духа вновь снизошло на него.

      – Нет, почему же, верю, – пробормотал я, тупо уставившись в стену. – Ведь другого мне не остаётся…

      – Вот и отлично! Верьте! Верьте, Николай Николаевич, дорогой мой! Вы прекрасно проведёте время, ручаюсь вам! А пока мы ещё в пути, я поведаю вам кое-что о нашей планете. Вам это будет интересно.

      – Валяйте. – Я устало махнул рукой и плюхнулся в кресло. Я сдался. А что мне ещё оставалось делать?..

      – Итак, – начал командир звездолёта, устраиваясь в кресле напротив меня, – наша цивилизация расположена на далёкой планете, которая вашей науке ещё неизвестна…

      Более часа длился рассказ звездолётчика. Сначала рассеянно, а потом всё более и более увлекаясь, внимал я ему. О своей планете, которую командир называл почему-то Большим Колесом, он говорил с упоением и чувством нескрываемой гордости. Выяснилось, что обе планеты – Земля и Большое Колесо – практически почти ничем не отличаются друг от друга. Их радиусы, масса, химический состав – всё было схожим, различия заключались лишь в незначительных деталях.

      – И нет в этом ничего удивительного, дорогой Николай Николаевич, – продолжал командир звездолёта. – Наши звёздные системы имеют одинаковую структуру и похожи друг на друга так, как могут быть похожи лишь единоутробные близнецы. И это несмотря на огромное расстояние, отделяющее их. Наше Солнце имеет девять планет, и Большое Колесо, так же как и ваша Земля, вращается по третьей от центра орбите. Наш год равен вашему, а сутки – вашим суткам. Ну а теперь скажите мне, дорогой Николай Николаевич, почему наши планеты, столь похожие с точки зрения астрономической науки, должны отличаться по другим параметрам? Не знаете? Так я вам отвечу. Они не только не должны отличаться, они обязаны быть одинаковыми. Посудите сами, Николай Николаевич, Вселенная создала совершенно одинаковые предпосылки, например, для возникновения жизни на наших планетах, а это значит, что сама жизнь, её формы, темпы развития, эволюция, разум, наконец, должны быть если не совсем идентичными, то близкими к этому. А почему? Да потому, что одни и те же причины вызывают одинаковые следствия. Это закон природы. А отсутствие у нас бровей