Первый русский генерал Венедикт Змеёв. Начало российской регулярной армии. Сергей Минаков

первому заместителю – «подполковнику», выполняя, таким образом, функции второго заместителя командира полка.

      Ротным командиром являлся «капитан» в пехоте и «ротмистр» в кавалерии. Его помощником и заместителем был «поручик». В составе «начальных людей» роты был и еще один самый младший офицер – «прапорщик».

      Русский рейтар второй половины XVII в.

      Рис. А. Ежова. 2008

      В русских регулярных частях существовали также как бы не штатные чины, но должности «старшего полковника», «старшего капитана», «капитан-поручика».

      «Старший полковник» обладал определенными преимуществами перед другими «полковниками» и командирами полков в том, что, во-первых, при обсуждении каких-либо вопросов на военных советах его мнение принималось во внимание как имеющее первостепенную значимость. Он как бы являлся своеобразным «старшиной» среди всех других «полковников». Он обладал преимущественным правом и первенством на замещение генеральской должности, получение генеральского чина при возникающей соответствующей вакансии. Он мог в боевой или походной обстановке временно объединять в оперативно-тактических соображениях командование над несколькими полками.

      «Старший капитан» пользовался в полку среди ротных командиров, по сути дела, теми же правами, что и «старший полковник» среди других полковых командиров. Он обладал также преимущественными правами на получение чина «майора» или «подполковника».

      «Капитан-поручик» – это, как правило, офицер, исполнявший должность командира «полковничьей» роты, поскольку каждый полковник и генерал являлись, независимо от своих обязанностей командиров полков или «генеральских полков», еще и командирами, «капитанами» собственных персональных рот. В силу служебных обстоятельств полковники и генералы реально исполнять свои «капитанские» обязанности не имели возможности, поэтому фактическое командование, обучение их рот осуществляли офицеры в чине «капитанов» – заместителей командиров полков по командованию ротами.

      После поражения в Смоленской войне 1632–1634 гг. русский царь и московское правительство не оставляли намерения возвратить Смоленск и всю традиционно примыкавшую к нему и подчиненную ему территорию бывшего Смоленского княжества. Во всяком случае, эти намерения и основополагающие стратегические цели были продиктованы необходимостью укрепить стратегическое положение московского государства на его западных границах – Смоленск являлся «щитом Москвы» на Западе, одной из главных крепостей, упрочивавших стратегическое положение Московского государства на линии ее естественной геополитической границы – на линии Днепра. Однако проблема укрепления своей западной границы не была единственной для русского царя и его правительства. Не менее важными и болезненными были еще две геостратегические проблемы – северо-западная, на русско-шведской границе и южная – граница с крымско-татарским Диким