Маска зверя. Николай Метельский

Мизуки. Отчего напряглись еще сильней.

      – Может, я и сумасшедшая, но ты явно дура. Как я могу не переживать за друга? Мне просто до усрачки страшно, а курвы, не осознающие, насколько это все опасно, просто бесят.

      Помолчав, наблюдая, как уходит рыжая, Анеко подала голос:

      – Она тебя сделала.

      – Знаю, – буркнула Акэти. – Могла бы и помочь.

      – Вряд ли, – пожала Анеко плечами. – Нам и вдвоем ее не одолеть.

      – Пойдем обратно, – вздохнула Акэти. – Что-то у меня настроение вести разговоры пропало.

      – Да, пойдем… – пробормотала Анеко. – Лучше посидим с Синдзи. А то когда его еще увидим?

      – Нет, усатый, ты со мной не поедешь. – Приподнявший лапу Идзивару, находившийся в этот момент на одной из веток сакуры, резко ее опустил и уселся на пятую точку. – Не злись, – усмехнулся я, – но кто-то же должен позаботиться об этом месте? На кого я еще могу оставить особняк, как не на тебя? Ты уж защити местных обитателей, – протянул я к нему руку, почесав за ухом. – Полагаюсь на тебя.

      – Хорошую защиту ты нам оставил, – произнесла иронично старуха.

      – А вы, сударыня, здесь остаетесь? – посмотрел я на нее. – Мне казалось, вы опять в свой онсэн смоетесь.

      – Там видно будет, – дернула она плечом.

      – Казуки, – повернулся я к тому, – оставляю Атарашики-сан на тебя, пока меня нет – ты за меня, – на что старуха, стоявшая рядом, не соизволила даже пошутить, так и стояла молча. – Слушайся ее, подчиняешься ты только ей, и если какой старпёр будет качать права, шли его на фиг. Но вежливо. Возраст все-таки.

      Вот тут она все-таки не выдержала и фыркнула. Явный намек на то, как я сам обращаюсь с великолепной, максимум пожилой леди. Но уж точно не со старухой.

      – Слушаюсь, Аматэру-сан, – поклонился он. – Я не подведу.

      – Про друзей в школе тоже не забывай. Помни, ты готовишь себе команду на будущее. База в полном твоем распоряжении. Атарашики-сан, если что, поможете ему?

      – Конечно, – кивнула она важно.

      – Не стесняйся просить у нее помощи. Это ее работа – помогать тебе, как твоя – защищать ее. И да, Атарашики-сан, мы говорили об этом, но я напомню: до моего возвращения о его патриаршестве не должен знать никто. Я готов рискнуть собой и довериться кому-нибудь из наших слуг, но парнем рисковать не позволю. Я сам решу, кому и когда рассказывать о нем. Если же я не вернусь, оставлю это решение на вашу совесть. Запомни, Казуки, – повернулся я к нему, – пока не будет стопроцентной уверенности в моей смерти, отыгрывай дурачка, даже если Аматэру-сан прилюдно укажет на тебя пальцем и скажет, что ты Патриарх.

      – Какого низкого ты обо мне мнения, – заметила старуха.

      – Все понял, Аматэру-сан, – поклонился он еще раз.

      – Я вам верю, Атарашики-сан, иначе не рассказал бы о Казуки, но вы, женщины, слишком подвержены эмоциям.

      – Прошли уже те времена, когда я могла себе это позволить, – ответила старуха.

      – Вот и помните об этом, – бросил я напоследок. – Все, пойдем.