Маска зверя. Николай Метельский

же как-то. Страну вон подняли на мировой уровень. А что во Вторую мировую творилось – вообще словами сложно передать.

      – Но сейчас-то не война! – рявкнула она.

      – И слава богам. Вам, женщинам, такое противопоказано, но я-то мужчина.

      – Ох… – вздохнула она, покачав головой.

      – Такова жизнь, что уж там. Мы – смерть, вы, женщины, – жизнь. Мы убиваем и умираем, вы рожаете и воспитываете. Так было всегда, и что-то мне подсказывает, так будет и впредь.

      Помолчали.

      – Извини, – произнесла она. – Извини за мою жалость. Ты прав, у каждого своя судьба.

      – Да что уж там, – приподнял я ладонь, вроде как махнул ею. – Это мне вас жалеть надо. У нас-то, у мужиков, все просто, а вам остается сидеть, ждать и надеяться.

      – Закончим с обоюдной жалостью, – собралась старуха. – Это все, что ты хотел мне рассказать?

      – Да вроде все, – пожал я плечами.

      – Тогда… – задумалась она. – Твое патриаршество мы раскроем. Не сейчас, понятное дело, после Малайзии. Роду пойдет на пользу такая известность.

      – А нас не прижмут? – решил я уточнить.

      – Император не позволит действовать силой, иначе в стране может начаться крупномасштабная война. Ведь если это сделал один, то почему бы не сделать и другим? А если противник силен, то можно и альянс собрать. И так повсеместно. Понятно, что никто такого не хочет, но, как правило, подобное случается само собой.

      Получается как с гильдиями Гарагарахэби. Пока у них тихая возня, все нормально, но стоит им только начать большую бучу, их тут же прижмут. Отчего у них и сложились некоторые правила. Например, не нападать на другую гильдию, когда там идут внутренние разборки.

      – Понятно… – пробормотал я. – А император?

      – Он часть системы, – пожала она плечами, правильно меня поняв. – Более того, он гарант системы. Нарушит он – бросятся нарушать все остальные. К тому же императорская семья не поднимет на нас руку. Да им это и не нужно.

      – Ну да, попробуй откажи просьбе императора переспать с его ставленницей.

      – Вам, мужикам, это ничего не стоит, – хмыкнула Атарашики. – Заблокировать камонтоку временно, и вперед, получать удовольствие.

      И можно не беспокоиться о детях – уж аристократы-то о них позаботятся.

      – А наша репутация в минус не уйдет, если мы будем детей раздавать?

      – С чего бы это? – удивилась она. – Ты как-то странно на ситуацию смотришь. Ты мужчина с сильной кровью, к которому будет выстраиваться очередь из благородных девиц. Это им надо стыдиться, а не тебе. И уж тем более не роду, которому принадлежит такой человек. Ведь он именно у нас, а не у них, и это они дерутся за право подложить под него свою родственницу.

      – А если бы я был не членом рода, а слугой? – вспомнил я о Казуки.

      – Это хуже. Тут уже чистая торговля, а она не дает столько репутации, как… – задумалась она. – Как одолжение члена рода. Если подумать, я и не помню, чтобы какой-нибудь Патриарх был слугой. Их всегда вводили в род. В известной истории, по крайней мере.

      – Тем лучше, – кивнул