Старинный обычай. Часть первая. Игорь Сычев

уважением. Угрюмый и молчаливый, он при первой встрече производил впечатление нелюдимого ворчуна. Но достаточно было увидеть, как бегут к нему навстречу его жена и дети, когда он возвращался домой, чтобы понять, что суровость его напускная, а сам он чуткий и добрый человек.

      Мерл слыл первым красавцем во всём королевстве, но был для его жителей загадкой, поскольку людей, внешне похожих на него, в тех землях не встречали никогда. Высокий, стройный, смуглый, обладатель носа с горбинкой, а также чёрных и поразительно густых бровей, пришелец из неведомых земель и далей, он был не просто черноволосым – его волосы блестели на солнце как перья воронов и дроздов. И ещё он очень красиво пел, и ни для кого также не было секретом, что Мерл (Чёрный Дрозд) – это прозвище, полученное им в Галлии, а его настоящее имя невозможно было даже выговорить, а не то, чтобы запомнить. Больше всех о нём знал епископ Альбин, но любопытным мог объяснить не так много. А именно, что Мерл прибыл из Иверии. Но не из Ирландии (которую римляне называли Гиберния), и не из Иберии, что на юге, откуда приплыл Родерик, а из далёкой и прекрасной горной страны на Востоке, за Внутренним Морем, откуда недалеко до края земли.

      При всей своей загадочной красоте Мерл был человеком скромным, хотя не таким замкнутым, как Лионель. В свои тридцать пять лет он был не женат, и, к печали первых красавиц королевства и их матерей, избегал женского общества. Начисто лишенный гордыни и надменности, он был добрым приятелем для всех своих знакомых, и преданным и верным другом для ратников королевства, деливших с ним труды и опасности. Распевая песни и балагуря, он с лёгкостью собирал вокруг себя воинов и горожан в тавернах и на площадях города, но больше всего любил членов королевской семьи, епископа Альбина и тех оставшихся в живых соратников молодости, о приключениях которых шептались все, кому не лень, но толком о которых никто ничего не знал.

      И ещё Мерл был на удивление образованным человеком. Не многие знали, что он в совершенстве владел эллинским языком (не говоря уже о языке латинском), и что в познании географии, истории и философии не уступал самым мудрым людям королевства Катгабайлов, а то и всей Британии. Когда пару лет назад Альбин уехал на епископский собор, проводимый на Острове, и взял с собой отца Элвина (ближайшего к епископу человека, и учителя юного принца), именно Мерл преподавал принцу Кевину благородные науки, и с успехом заменял отсутствующих учителей в течение полугода. Но всё же большинству он был известен исключительно как опытный и грозный воин.

      Епископ, увидев вошедшего принца, улыбнулся мальчику. Король же кивнул сыну и пригласил всех присутствующих к прочному дубовому столу, который издревле, ещё при прежних королях, получил название «стол семейных совещаний». Именно за ним члены королевской семьи и их ближайшие советники обсуждали дела войны и мира, торговли и посольств, устроение праздников и вопросы, касающиеся строительства новых зданий и сооружений. Два последних года (после того, как ему исполнилось десять) Кевин нередко присутствовал